Unknown

Когда я сочинял Demon Of The Fall, я считал её клёвой песней, но чувствовал, что она какая-то прямолинейная, ибо в ней был всего один брэйкдаун. Вся первая часть была в одном ключе, один темп, один бит – в то время для нас это была редкость. Песня была написана в чрезвычайно короткие сроки, мы с Петером сочинили её в хостеле, пока жили в Гётеборге. Всё вышло очень быстро, но я не помню, чтобы в ней было что-то особенное – просто очередная песня. Мне всегда нравилось разнообразие, поэтому было очень круто иметь что-то, что отличается от других песен.

Вскоре после релиза My Arms, Your Hearse с нами связался Хэмми из Peaceville, которых тогда дестрибьютировали Music For Nations, так что каком-то смысле это было как подписаться на мажорный лейбл. Естественно, на такие предложения не отказывают. Тогда нас так же рассматривали Earache Records, которых я тоже сильно любил – я годами собирал их релизы из каталога MOSH, но всё же у Peaceville было побольше крутых релизов и это сыграло свою роль. Они тогда выпустили первые альбомы Darkthrone и Paradise Lost, а это были культовые релизы, но и Earache тоже выпустили очень важные для меня пластинки, как например альбомы Morbid Angel. Короче говоря, это был отнюдь не лёгкий выбор.

Я решил позвонить кому-нибудь из At The Gates, они тогда были подписаны на Deaf Records, дочерний лейбл Peaceville. После того как Peaceville подняли свои условия до уровня, который предлагали нам Earache, а так же после личной встречи с Хэмми, мы решили подписаться на Peaceville. Повлияло ещё и то, что Katatonia тоже рассматривали вариант подписаться на них, а Йонас был моим лучшим другом – мы решили, что было бы клёво стать приятелями по лейблу. Мы оба решили работать с Peaceville, так что наши группы могли бы ездить по всему миру вместе!

Мы даже подписали одинаковые контракты, но для Opeth это вышло боком. Still Life, наш первый альбом на Peaceville, стал бестселлером в Британии, но из-за условий сделки мы с него почти ничего не заработали. Но всё равно этот контракт стал первым шагом на пути к статусу профессиональной группы, так что в конце концов всё сложилось удачно, пусть и не без головной боли.

Мы тогда были взбудоражены этим контрактом и это дало нам существенный толчок к работе над Still Life. Это всё добавляло искры поверх того, что у нас в группе был Мендес, а они с Лопесом делали группу сильнее, чем когда бы то ни было. Кстати, в то время я погрузился в самокопания о том кто я такой и что я делаю. Если у меня не выйдет стать музыкантом, то мне придётся либо получать образование, либо идти на херовую работу, а я не хотел ни того, ни другого. Лучше я проживу свою жизнь в бедности, занимаясь любимым делом, даже если я буду единственным в мире, для кого будет ценно оставаться собой.

С деньгами тогда всё ещё было очень хреново, хотя у меня получилось наконец начать снимать жильё. Я спал на диване Йонаса где-то полгода или даже год, пока мне не позвонил друг, сообщив о его освободившейся квартире. Это был хороший район и недорогая аренда, так что я не мог отказаться. Я знал, что платить за квартиру будет очень трудно, но решил, что если дела совсем уж не заладятся, то попрошу помощи у своей матери. Помню, в той квартире у меня была неглубокая миска как у бомжей, и если с деньгами было более-менее, то я спускался в магазин и за 9 крон покупал тушёнку. Туда ещё добавляли холодец с укропом, так что я и сейчас эти консервы ем, потому что с ними связано слишком многое!

Всё это не имело значения, ведь я был невероятно счастлив в группе, у меня появилась новая девушка, у меня появился новый контракт с лейблом, я чувствовал, как жизнь начинает играть красками. Я был счастлив, что у меня наконец есть своя квартира и, хоть с деньгами было туго, всё ещё мог покупать новые пластинки, потому что стоили они дёшево. Я просыпался в полдень, открывал все окна, заваривал кофе, закуривал сигарету, греясь на солнышке и чувствовал, что всё в общем-то идёт хорошо – с таким настроением в этой квартире я сочинил Still Life.

Петер: Денег у нас не было. Мне приходилось занимать деньги у отца, чтобы платить за квартиру, пока я ездил в туры. Даже в 2003 году, когда мы начали без передышки гастролировать, мы были бедняками. Помню, мы отыграли в Филадельфии в Крокадеро, все билеты проданы, 1300 человек пришли, а я поймал себя на мысли, что четыре парня на сцене – единственные во всём зале, у кого не хватило бы денег на вход.

Были в этом и плюсы, мне кажется, что те трудности сплотили нас воедино. В те года, я про 1997-2001, это лучше всего определяло нас как группу – мы были очень собраны. Мы с Майком выросли в одном месте с общей историей, Лопес и Мендес выросли в другом месте с их историей, вместе мы были сильнее, чем по отдельности, мы становились нечто большим вчетвером, чем по одиночке.