Unknown

– Хорошо. Ты не можешь рассказать об этом никому, кроме своей матери, ладно? – Когда она соглашается, я говорю: – Скажи маме, что дяденька из телевизора сказал, чтобы она перестала втыкать иголки в руку и выпила большую чашку кофе, прежде чем пойдет на работу, иначе он скоро нанесет ей визит.

Ее темные глаза округляются, и она улыбается.

– Обещаешь?

Я подмигиваю ей.

– Это секрет, помнишь? – Затем я встаю и хватаюсь за поручень, решив выйти на следующей остановке. Скоро нахлынет утренняя толпа, а я слишком утомлен, чтобы рисковать, что кто-то еще заметит Ангела штата Мэн.

Я захожу в квартиру, как только восходит солнце. Маленькая студия в центре города совсем не похожа на мои типичные места обитания. Она не просторная и не привлекательная. Но она удобная, и несколько необходимых мне вещей наготове на полках возле двери. Остается лишь схватить их и броситься наутек.

Я опустошаю карманы – ножи, проволока, скотч – и складываю все в ящик под полкой. Я держу при себе проволоку на случай, если ситуация потребует менее грязного способа ликвидации. Я накрываю инструменты тканью, а затем кладу деньги Ларри в бумажный пакет, который храню там же.

Наличные всегда необходимы, когда ты в бегах. Я не святой, несмотря на то, каким меня пытается изобразить пресса. Чтобы выжить, человеку нужны деньги. Мои жертвам они больше не нужны. А мне – да.

Мне пришлось бросить фургон. Он слишком заметный, чтобы передвигаться на нем по прибрежным городкам. Люди запомнят фургон, а местные не любят чужаков.

Буквально вчера я заплатил хозяину наличными за аренду квартиры. Неделя за неделей. Для него я Джеффри Кинси. И пока у меня есть деньги, он обращает на меня внимания не больше, чем на свою громкую, ворчливую жену, которая ругает его в коридоре.

Здесь есть два окна: одно для наблюдения, другое для побега в случае необходимости. Камеры наблюдения работают круглосуточно и ведут запись из каждого угла комнаты и над главной дверью.

Я принимаю душ, чтобы избавиться от зловония Ларри, а не потому, что мне нужно избавиться от улик. Преступники постоянно совершают ошибки, даже самые умные. Глупые, досадные ошибки. Оперативная группа поразмыслит над этим некоторое время: как сбежавший преступник, которого они преследовали неделями, и который ускользал от них на каждом шагу, вдруг совершает такую серьёзную ошибку, позволяя жертве поцарапать себя. Как он мог оставить эпителиальные клетки под ногтями жертвы.

Поскольку почерк этого убийства сильно отличается от моего, властям понадобятся доказательства в виде ДНК, чтобы связать это преступление со мной. Это мой им подарок.

Потом начнутся теории. Отклонение в почерке побудит специалистов размышлять о том, почему мое поведение так резко изменилось. По мнению специалистов, я буду регрессировать, деградировать.

Существуют естественные стадии развития, и человек всегда должен прогрессировать. После первых убийств, я оставлял тела на виду. Я был молодым и дерзким любителем и в то время не стеснялся хвастаться.

Конечно, сейчас я стал умнее. Гордость – путь к падению и все такое, поэтому я начал избавляться от своих жертв. Я хоронил их в разных местах. Следующим логичным шагом в развитии стало уничтожение останков. Не оставляйте никаких доказательств. Нет тела – нет дела. Огонь, как мы хорошо знаем, – разрушительная сила, естественное очищающее средство земли.

После того, как я сжег свое тайное место для убийств, даже оперативная группа смогла сделать разумное предположение относительно моего следующего уровня развития.

Этот регресс должен их достаточно обеспокоить.

Но что действительно им не нравится, так это местоположение. Как близко я нахожусь к Лондон.

Теперь все начнет развиваться очень быстро.

Я наливаю чашку кофе и сажусь в потертое кресло. Я накинул на него покрывало, чтобы грубая, зараженная микробами ткань не касалась меня. Пока солнечные лучи струятся сквозь темные окна, создавая калейдоскоп цветов на цементном полу, в голове возникают мысли о Лондон. Ее атласная кожа. Аромат свежей сирени. Татуировка-ключ на руке, которую она больше не скрывает.

Прикосновение мягкой, нежной руки, накрывшей мою и забравшей жизнь.

Этого достаточно, чтобы привести меня в чувство… но надолго эффекта не хватит. После нашего первого убийства в лабиринте ключей тяга к насилию стала еще сильнее. Союз с Лондон открыл ящик Пандоры – и то, что должно было стать спасением, угрожает превратиться в сводящее с ума пламя, которое поглотит меня.

Трясущейся рукой я провожу по влажным волосам, и у меня вырывается смех. Я не лучше наркомана в автобусе. Вожделею чего-то очень плохого. Нуждаюсь в ней больше, чем в кислороде. Хочу ее больше, чем свободы.

Зачем еще мне быть в штате Мэн? Я начинаю реализацию еще сырого плана, в результате которого меня могут поймать, а возможно даже и убить.

Ради нее.

Я был создан, чтобы убивать… а не любить.

Она уничтожила меня.