Unknown

— Спасибо. Я ценю это. — Он наклоняет голову. — Подожди. Включает ли это в себя отслеживание твоего мобильного телефона? Потому что это просто довольно стандартная процедура мониторинга, верно?

Я смотрю на небеса.

— Милый младенец Иисус.

— Это означает «нет»?

— Поскольку я понимаю, что дело не в проблемах доверия или контроля, если это означает, что ты немного расслабишься, тогда я смирюсь с этим, — говорю я. Потому что в наши дни я не совсем невежественна, когда дело доходит до опасности, но я тоже не хочу жить в пупырчатой пленке. Это тонкая грань — найти баланс, — в какой-то степени. Но не дави, приятель. Есть какие-нибудь новости о Скорпионе?

Его язык играет за щекой. Редкий признак нервов у моего стального человека.

— Ворон потерял след в Канаде. Она, наверное, сейчас на другом конце света, ищет работу, перегруппировывается, да что угодно.

— Возможно, — говорю я.

— В конце концов, мы найдем ее. Она не может прятаться вечно.

— Ты уверен, что не против уйти на пенсию? Я имею в виду, я хочу, чтобы ты был в безопасности. Но я также хочу, чтобы ты был счастлив, а эта жизнь — все, что ты когда-либо знал.

— Я уверен.

Я хмурюсь.

— Это просто казалось таким спонтанным решением.

— Детка, послушай меня. — Он нежно целует меня в губы и улыбается. — Моя работа никогда не будет угрожать или причинять тебе вред каким-либо образом, в какой-либо форме или виде. Это никогда не должно повториться. В коттедже Хелен был момент, когда я подумал, что ты, возможно, серьезно ранена или мертва. И это чуть, бл*дь, не убило меня.

— Понимаю. Мысль о том, что ты в опасности, тоже сводила меня с ума.

— Тогда мы оба согласны, что это правильный выбор.

Я колеблюсь. Ничего не могу с этим поделать.

— Думаю, да.

— Я это знаю. — Еще один нежный поцелуй. — Я выбираю тебя. У меня в этом нет никаких сомнений.

— Хорошо, — говорю я, пытаясь избавиться от любого беспокойства. — Так как насчет того, чтобы вместо того, чтобы планировать войну, на этот раз мы будем планировать свадьбу?

И есть что-то в его прекрасных голубых глазах. Что-то, что я не совсем могу прочесть. Только оно есть и исчезает в одно мгновение, заставляя меня задуматься, может быть, я просто параноик. Еще больший параноик, чем он, если такое вообще возможно. Однако его медленная улыбка заставляет меня забыть обо всем этом.

— Все, что ты захочешь, Элизабет. Свадьба, так свадьба.

 

***

— Как он? — спрашиваю я, в сотый раз нанося помаду. Не то чтобы я в этом нуждалась. Просто нервничаю. Что неудивительно, учитывая, что сегодня день моей свадьбы.

«Давай сделаем что-нибудь маленькое» — говорила я. — «Давай сделаем это просто и сдержанно». Только вот из этого ничего не вышло. Начнем с того, что Том не позволил мне, маме или папе заплатить ни цента за это мероприятие. Мы уже всем сказали, что он получил наследство и живет за счет инвестиций от него. Это казалось самым правдоподобным оправданием того, что у него внезапно появились деньги.

Конечно, я все еще работаю и полностью готова и способна внести свой вклад. Только Том не согласен. Он хочет избаловать меня. У меня есть смутное подозрение, что он все еще пытается загладить вину за то, что лгал мне больше года, а потом за всю эту историю с моим ранением. Потому что каждый раз, когда я пыталась проявить хотя бы самую мягкую сдержанность в отношении сегодняшнего дня, он жадно поощрял или даже подталкивал меня к еще большему излишеству. Мне стыдно признаться, но это срабатывало.

По сути, интимное, сдержанное событие, которое я представляла, стало свадьбой на заднем дворе, подходящей для Кардашьян. И я не шучу.

На случай плохой погоды над террасой нависает причудливый белый тент, а с потолка внутри свисает целая флотилия цветов и свечей. На месте работает шеф-повар, а также различные работники кухни, бармены и обслуживающий персонал, чтобы позаботиться обо всех наших потребностях в еде и питье. Тем временем струнный квартет занят тем, что обеспечивает развлечение.

Шоколадный фонтан тоже показался мне хорошей идеей, потому что почему бы и нет? Затем идет семислойный торт, каждый слой которого имеет свой вкус (этому нет никакого оправдания, кроме того, что я люблю торт).

Честное слово, сегодняшние излишества — это не только моя вина. Это своего рода сумасшествие, которое происходит, когда организатор свадьбы продолжает подсовывать мне образцы шампанского и тортов. Полный свадебный беспредел. Это безответственно, и этого нельзя допускать. У нас даже есть чертова пушка из лепестков роз, которая выстрелит, когда нас объявят мужем и женой.

Почти уверена, что Том просто хотел какого-то взрыва на церемонии.

И, эй, я согласна на все, что делает его счастливым.

— У него лицо Терминатора, — сообщает Джен из окна.

— Совсем никакого выражения?

— Нет.

— Черт возьми.