Unknown

— В общем, к утру Легз впал в почти бессознательное состояние. Я знал, что он уходит, и единственное, что мог для него сделать, — это отвезти его в больницу. Поблизости было несколько фермеров, работавших на полях, поэтому я вытащил Легза из сарая и привлек их внимание. Они бросили свои сельскохозяйственные инструменты и куда-то ушли, видимо, искать солдат. Легз не мог меня понять, но я пытался объяснить ему, что мне очень жаль, но я больше ничем не могу ему помочь и что ему срочно нужно в больницу. Не успел я опомниться, как они навалились на нас; я не смог бы прорваться, даже если бы захотел. Остальное уже история.

— Так а что с Легзом, приятель? — тихо спросил я.

— Последний раз я видел его, когда его грузили в машину скорой помощи на носилках. После этого меня так избивали, что я уже не смог обращать на это внимания.

— Ты не думаешь, что он выжил? — спросил я.

— Если бы он выжил, он был бы сейчас с нами, — ответил Динжер, покачав головой.

Конечно, Энди, Динжер и Мэл уже знали об этом, но для меня это стало полным шоком. По какой-то причине я всегда с оптимизмом смотрел на возможный исход. Не знаю, выдавал ли я желаемое за действительное, или просто разум отказывался верить в обратное, но сейчас, вникая в рассказ Динжера, я ощущал внутри холодную пустоту. Это было не упражнение, в котором люди оживали, как только появлялся судья с белой повязкой. Все было окончательно и навсегда.

— Мы все еще не знаем наверняка, — произнес Мэл, нарушив молчание, но сказано это было без особой убежденности в голосе.

Мне нужно было знать всю историю, почему патруль разделился, что случилось с Мэлом, Винсом и Джорди. Мне нужно было понять, как произошла эта катастрофа, но для этого требовалось больше фактов.

— Твоя очередь, Мэл, — произнес я. — Выкладывай остальное.

— Ну, — начал он, — с чего мне начать? Прошло, наверное, полчаса, прежде чем мы поняли, что патруль разделился, а к тому времени было уже слишком поздно. Джорди осмотрел местность с помощью ПНВ, попробовал связаться по радиомаяку, и мы прождали еще полчаса на месте в тщетной надежде, что могут появиться остальные, но так ничего и не добились. Поэтому мы решили идти на север, Джорди — впереди, а мы с Винсом — за ним. Возможно, все могли встретится снова; это было не так уж и маловероятно, наши азимуты скорее всего были довольно близки.

Перед рассветом мы залегли в неглубокой траншее, замерзли, но все было в порядке — ровно до того момента, пока не пошел этот чертов снег, и когда окончательно рассвело, все уже находились в плохом состоянии и в какой-то степени работали на автомате.

С наступлением темноты, когда мы приготовились двигаться, стало понятно, что Винс явно страдает; более того, размышляя об этом сейчас, я бы сказал, что он, вероятно, уже подхватил гипотермию. Он даже не мог нормально держать оружие. Джорди тоже испытывал трудности; я же, пожалуй, пострадал меньше всех. Тем не менее мы продолжали идти на север, пошатываясь под завывание метели — альтернативы не было. Я шел впереди, ориентируясь на местности, а Джорди следовал за Винсом. И чем дальше мы продвигались на север, тем больше портилась погода, а вместе с ней ухудшалась и видимость. И все это время, — и об этом не знал ни я, ни Джорди, — Винс тухнул. Знаете, он всегда был таким крепким парнем, и мы просто не ожидали, что день, проведенный под открытым небом, может нанести ему такой вред.

В любом случае, снег и холод были достаточно неприятны, но именно ветер оказался настоящим убийцей — мы просто никак не могли от него скрыться. Поэтому продолжали двигаться, стараясь согреться и не терять бдительности. Это был сущий кошмар.

Потом как-то все это произошло… Я не знаю. Винс от нас отделился, а мы не были достаточно внимательны, наши мозги настолько оцепенели от холода, что были не в состоянии ясно мыслить.

Джорди прокричал мне, что не может разглядеть Винса. Поначалу я не очень встревожился: такое уже случалось пару раз, и каждый раз мы просто останавливались, проверяли обратно путь, и через минуту или около того он оказывался позади. Но в этот раз все оказалось иначе. Мы остановились и начали поиски, но безрезультатно. Началась паника, ситуация становилась отчаянной. Мы должны были найти его; условия были настолько плохими, что мы спотыкались на каждом шагу, тыкаясь почти как слепые.

Прошло тридцать минут, прежде чем Джорди принял решение, сказав, что нам нужно продолжать, иначе мы оба останемся в прошлом. Мы немного поговорили, поспорили, но в конце концов он в группе был старшим. Как бы я на это ни смотрел, я дрогнул, и с этим моментом мне придется жить до конца своих дней. С тех пор я Винса не видел.

Наступило долгое молчание, пока я осмысливал эту информацию. Потом нарушил возникшую паузу вопросом, ответ на который был известен.

— Как думаешь, он смог бы пережить эту ночь?

— Он шел ко дну, приятель, вот почему он отклонился в другую сторону, потеряв нас. Вряд ли бы в таких условиях он продержался бы больше получаса.