Unknown

По мере того как недели превращались в месяцы, всё и вся превращалось для МО в проблему. Только получение доступа к письменным показаниям под присягой против меня стало серьезным оперативным мероприятием. Министерство отказало в доступе к этим документам, уже поданным в суд под грифом «для служебного пользования», и в особенности к тем из них, в которых теперь, очевидно, подробно описывались конкретные случаи нарушения конфиденциальности, и которых я давно добивался. Ограничение доступа к этим документам подразумевало, что они настолько «горячие», что их нужно просматривать под охраной.

Уоррену сообщили, что юристы МО разрешат ему ознакомиться с документами только самостоятельно, в их офисе. Он не мог делать копии или показывать мне какие-либо подробности предполагаемых нарушений.

Это требование было отклонено, в результате чего Уоррен подал заявление в Высокий суд с просьбой предоставить ему надлежащий и разумный доступ к документам. После слушаний, прошедших со стороной защиты, судья согласился, и министерству обороны было приказано передать копии своих «секретных» материалов, которые могли храниться в палате Уоррена, где мы оба могли оценить материал в свое личное время.

Такое официозное и грубое отношение было характерно для МО на протяжении всего судебного процесса. Однако важнее то, что теперь «конфиденциальные» материалы министерства наконец-то стали известны (в отличие от всей книги, они ограничились лишь 23 эпизодами), и мы смогли опровергнуть их утверждения.

За несколько месяцев мне удалось составить график, который Уоррен кропотливо перекрестно сопоставлял, и который опровергал около 95 процентов того, что, по утверждению министерства, не было в открытом доступе. Но мы понимали, что для суда этого может быть недостаточно, учитывая утверждения МО о безопасности, и поэтому Уоррен решил, что неоценимую помощь в подтверждении наших выводов окажет независимый военный эксперт. Ему пришлось получить специальное разрешение суда, чтобы разрешить эксперту доступ к судебным документам.

Для проведения оценки к нам на самолете прилетел доктор Кристофер Пагсли, новозеландец, военный историк и преподаватель в австралийском университете Новой Англии. Работая в доме Уоррена, доктор Пагсли получил собранный нами аналитический материал, а также двадцать с лишним книг о САС, на которые я ссылался, и копию рукописи. За один уик-энд доктор Пагсли убедился, что по сути мы правы и что так называемое конфиденциальное содержание книги в той или иной форме уже стало достоянием общественности. Сделав это, он вернулся в Австралию, пообещав в ближайшее время подготовить отчет, который подтвердит его выводы.

Однако через несколько недель после этой встречи начались странности — с доктором Пагсли стало трудно связаться, и, что было еще тревожнее, он не отвечал на телефонные звонки Уоррена. Следующее, что нам стало известно, — это то, что ему предложили должность в одном из военных колледжей министерства обороны в Великобритании. Обстоятельства получения им этой новой должности показались мне удивительным совпадением и одновременно очень тревожными, хотя более насущной проблемой было то, что доктор Пагсли больше не мог быть нашим экспертом-свидетелем из-за конфликта интересов.

Таким образом, до суда оставалось менее трех месяцев, и нам пришлось отчаянно искать другого специалиста, который подтвердил бы нашу позицию о не нарушении условий конфиденциальности. Уоррен обшарил всю Новую Зеландию и наконец нашел отличную альтернативу — доктора Джима Рольфа, бывшего офицера разведки новозеландской армии.

Доктору Рольфу были представлены все материалы, которые мы собрали, и в течение последующих недель он подтвердил наши выводы, а в некоторых случаях даже расширил их. Ценность доктора была доказана в ходе судебного разбирательства, где он дал экспертные показания по нескольким важнейшим, деликатным техническим вопросам, причем качество его оценки, превзошедшее выводы собственного эксперта министерства обороны, было принято судьей.

Раскрытие документов МО стало еще одним серьезным поводом для споров и постоянным источником разочарования для нас. Документы, которые, как мы знали, должны были существовать, раз за разом не появлялись. В частности, нам с Уорреном «подсказали» о существовании двух важнейших документов, которые оказались важными для того, чтобы поставить под сомнение позицию министерства, а именно в том, что (1) их контракт был действительным, подписанным без проблем; и (2) моя книга является серьезным нарушением национальной безопасности.