Unknown

«Понял», - сказал я, когда медсестра передала Оливии сначала поводок, а затем одну из пластиковых косточек, наполненных пакетами для какашек. «Есть ли остаток на счету?»

«Нет, все оплачено», - сказала она, глядя мне в лицо. «Он может идти».

Как только мы оказались на улице, я начал спускаться по тротуару, потому что теперь я мог видеть додзё карате, но понял, что Оливии со мной нет.

«Что?» спросил я, когда она догнала меня.

«Все эти дамы пялились на тебя».

«Прости?»

«На футболе за тобой тоже наблюдали девушки».

«Это потому, что я новенький в городе», - объяснил я ей, когда она взяла меня за руку, а Уинстон рысью пошел рядом с ней.

«А я думаю, это потому, что ты красивый. Папа сказал, что на маму тоже часто пялились».

«Ну, спасибо, что считаешь меня красавчиком», - сказал я, посмеиваясь над тем, что она замечает странные вещи. «Эй, а зачем Уинстон был у ветеринара?»

«Потому что он глупый и съел пчел», - ворчала она, как будто ее это сильно раздражало. «Я сказала ему держаться подальше от цветов, но он меня не послушал, а потом начал есть их, как будто это лакомство, и в итоге получил три жала в небо».

Я постарался не улыбаться.

«Его мордочка раздулась, как воздушный шар».

Я посмотрел на Уинстона, и когда мы остановились на пешеходном переходе, он поднял на меня глаза. «Не слишком умный, да?»

Он склонил голову набок, совсем невинно.

«Бабушка говорит, что Уинстон делает все, что может, с тем, что дал ему Бог».

Я фыркнул.

«Папа говорит, что Уинстон родился красивым и что если бы он был и умным, и красивым, это было бы несправедливо по отношению к другим собакам».

«Нет, не думаю», - сказал я, усмехаясь, когда мы снова начали идти.

В додзё мне пришлось держать Уинстона в одной руке, а другой заполнять заявление Оливии, пока она общалась со всеми своими друзьями, которые были там. Главный сэнсэй Озуми был очень мил и вышел поприветствовать Оливию в школе боевых искусств Озуми-Танака.

«Не хотите ли и вы посещать занятия?»

«Я больше занимаюсь бразильским джиу-джитсу и крав-мага», - объяснил я мастеру каратэ.

Он кивнул. «Вы служили в армии?»

«Служил».

«Что ж, если вы хотите получить сертификат на преподавание или если вы уже получили его, пожалуйста, дайте мне знать. Мы не предлагаем здесь эти два стиля и были бы рады иметь инструктора».

«Вообще-то я живу в Чикаго», - сообщил я ему.

«А, так вы просто в гостях».

«Да».

Его улыбка была теплой. «Ну, если передумаете, пожалуйста, дайте мне знать».

Если я передумаю? О жизни в Монтане? Да что за черт был со всеми в этом странном городе.

Когда мы закончили, и Оливия понесла свои вещи домой в сумке, она спросила, не могли бы мы остановиться, чтобы съесть мороженое.

«Здесь около сорока пяти градусов», - ворчал я на нее. «Ты шутишь?»

Она покачала головой.

«Ладно», - сказал я, зевнул и сдался, потому что кто я такой, чтобы вставать между маленькой девочкой и высоким содержанием сахара, когда я знал, что захочу немного позже.

Я купил банку для ее отца и еще одну для Эйприл, а поскольку мы с Оливией оба, очевидно, любим двойное помадное пирожное, мы взяли его на двоих, а потом отправились обратно.

Мы прошли мимо той же сцены, что и раньше. Цирк все еще был в городе, и все махали нам, когда мы шли по улице в сторону дома.

«Сколько времени нужно, чтобы очистить территорию?» пробормотал я себе под нос.

«Здесь все занимает много времени», - ответила Оливия на мой риторический вопрос.

Я хмыкнул и, когда мы подошли к дому, увидел Эмери и Эйприл на ступеньках, сидящих бок о бок. Он держал ее за руку, обнимая ее, а она прижималась к нему.

«Уинстон!» крикнула Эйприл, выпрямляясь.

Оливия отпустила его поводок, и пес помчался по улице к своим хозяевам.

Когда мы добрались до ступенек, Оливия бросилась в объятия отца и показала ему свои джи⁶.

«Бранн записал меня, и смотри, Эйприл, мы купили мороженое, я взяла печенье с кремом, которое ты любишь, и ирландский кофе для папы».

«Ты ходила по делам?» спросил Эмери, улыбаясь мне.

Я пожал плечами. «Собака была сюрпризом, но я только что понял, что должен был спросить тебя о каратэ, прежде чем...»

«Нет», - остановил он меня, взяв мою руку и сжав ее. «Я ценю это. Я должен был записать ее неделю назад».

Эйприл встала и врезалась в меня, быстро обхватив руками мою талию. «Спасибо, что организовал все так, чтобы мы с папой могли поговорить с твоим другом. Он был потрясающим».

Теперь оба ребенка использовали мои слова.

Я похлопал ее по спине, встретившись с теплым взглядом Эмери. Только тогда он отпустил мою руку.

«Он был именно таким», - заверил он меня, его голос был мягким и ласковым. «Он был очень терпелив, и, хотя выяснение правды было болезненным, я думаю, нам обоим стало намного легче, когда мы все узнали».

Эйприл кивнула мне.

«Бранн спас Мэрайю и ее маму», - сказала Оливия, прислонившись спиной к отцу, когда Уинстон запрыгнул к ней на коленки, так что на его коленях оказались и ребенок, и собака.

И Эйприл, и Эмери посмотрели на меня.

«Это не так уж и важно».