Unknown

У меня не было никаких проблем с этим.

Ни единой.

«Бранн, ты заболел?» спросила Оливия, когда я подвозил нас к закусочной.

«Что?» огрызнулся я, защищаясь, заведенный, чувствуя, что не могу дышать.

«Ты выглядишь так, будто тебя сейчас стошнит», - отозвалась Эйприл с пассажирского сиденья.

«Что?» Я сказал это так, будто она спятила.

«Как получилось, что твой голос стал таким высоким?» поинтересовалась Оливия.

«Ты почти пищал», - добавила Эйприл, прищурившись на меня.

Это было так странно. У меня не было чувств, я не испытывал привязанности и определенно никогда, никогда не ревновал, пока не переспал!

Что, черт возьми, происходит?

И быстро. Святые угодники, очень быстро. Я никогда, никогда, никогда не испытывал ни к кому интереса меньше чем через день. Да, я много раз в жизни уводил парней с танцпола и трахал их в туалете, но это было не то. Это было.... Я понятия не имел, что это такое.

Я пытался втянуть воздух в легкие, но под одеждой было жарко, даже когда я дрожал в нагретом воздухе, дующем из вентиляции машины.

«Может, нам стоит остановиться на случай, если тебя стошнит», - спокойно сказала Эйприл, наклонившись, чтобы погладить мое колено.

«Меня не тошнит», - проворчал я, хмуро глядя на нее.

Она не выглядела убежденной.

В закусочной нам пришлось подождать, и пока мы сидели там, Эйприл рядом со мной и Оливия у меня на коленях, люди подходили и говорили, какой молодец я был на футбольном поле или как хорошо помог Дженни Рубио, и как здорово, что я помогаю Эмери, ведь он так долго был один.

Напротив меня сидели мужчина и женщина с тремя детьми, и ни с того ни с сего мужчина завел разговор о жизни в Урсе.

«Не обращайте на него внимания, - сказала его жена, ласково улыбаясь мне. «Когда ты начальник пожарной части, такие рекламные акции получаются сами собой».

Это было забавно, но у меня уже были некоторые представления о Монтане до того, как я сюда приехал, и то разнообразие, которое я увидел, не было частью этих представлений. Мужчина, с которым я разговаривал в данный момент, был чернокожим, его жена - белой; там были капитан Ногучи и сержант Таварес, с которыми мы говорили раньше, и все маленькие девочки из школы каратэ, которые представляли собой смесь цветов кожи и этнических групп. И хотя это было приятно, я задавался вопросом, является ли это нормой, потому что это в значительной степени способствовало бы тому, чтобы я чувствовал себя комфортно.

Еще со времен службы на флоте меня окружали люди всех размеров, форм и цветов кожи, и я понял, что лучше всего функционирую в условиях разнообразия. Это была еще одна причина, по которой мне нравился Чикаго - множество разных типов людей. Это было интересно, но чем больше я находился в Урсе, тем больше мне это нравилось.

«Какой у вас самый частый вызов?» спросил я шефа Паркинсона, представившего мне себя и свою жену Карлу.

Он глубоко вздохнул. «Кошки на деревьях».

«Вы серьезно?»

Он хмыкнул. «Чего бы я только не отдал за хороший пожар на складе».

Карла толкнула его локтем в ребра, и он наклонился и поцеловал ее в щеку. «Я шучу», - уточнил он, а потом посмотрел на меня и покачал головой. Значит, не пошутил. Он мне уже нравился.

В кафе я заметил, что меню лежит под стеклом на столе, и когда появилась наша официантка на роликовых коньках, я спросил ее о фирменном блюде.

«Жаркое в горшочке», - сказала она с улыбкой, - «но не бери его».

«Ничего хорошего, да?»

Она покачала головой. «Возьмите сэндвич, пирог с курицей или мясной рулет. Мясной рулет замечательный, и подливка тоже».

«Я буду это и огромный чай со льдом», - ответил я и повернулся к Эйприл. «Что будешь?»

«Мне можно все?»

Я нахмурился. «В пределах разумного».

«Скажи, в чем причина».

«Может, не чили-чиз-дог с чили-чиз-фри, а?»

«Почему?» - спросила она, ухмыляясь.

«Много газа», - объяснил я, ухмыляясь в ответ. «Только подумай, сколько пуканья».

Она захихикала, как и Оливия.

Девочки взяли коктейли - Эйприл шоколадный, Оливия клубничный, а еще Оливия заказала чизбургер, размер которого меня поразил. Эйприл взяла сэндвич с пастрами, который был больше ее головы. Мне пришлось помочь ей убрать пастрами, после чего я сломался и выпил стаканчик пива, а потом мы все были ужасно расстроены, когда ехали домой. Чтобы как-то облегчить ситуацию, мы погуляли с Уинстоном, а когда пришли в дом, я отправил их в душ, пока включил телевизор и пролистал Netflix.

Когда обе закончили, они устроились на диване в пижамах и носках, и я прижал к каждому боку по ребенку, а собака устроилась у меня на коленях, когда Оливия сказала мне открыть Amazon на телевизоре, чтобы мы могли посмотреть фильм. Учитывая, что было уже поздно, где-то после одиннадцати, я знал, что они долго не продержатся. В итоге мы остановились на «Один дома», и, как я и предсказывал, через несколько минут они отключились. Так как я не хотел их будить, я остался на месте.

Через некоторое время пальцы стали прочесывать мои волосы, снова и снова, и это было очень приятно, нежно, но с достаточной силой, чтобы я понял, что ко мне прикасается мужчина, а не ребенок.

«Привет».