Unknown

– Твой тон.

– Не было никакого тона.

– Я не уверен, что это было ехидно или... что?

– Мы оба на взводе, – сказал я ему. – Если я использовал какой-то тон, я прошу прощения.

– Нет никаких «если», – заявил он, растягивая слово и отталкиваясь от стены, чтобы вернуться к столу. – Что-то в Чейзе тебе не нравится? Ты считаешь его плохим другом? Думаешь, он бросит меня?

Самый нелепый разговор в моей жизни, поскольку я знал, без тени сомнения, что Чейз никогда, никогда не бросит Брига по любой причине, которая только могла прийти мне в голову.

– Нет, – я отчеканил это слово. Если ему нужен был тон, то он был, потому что насколько он может быть невежественным?

– Я знаю, что сегодня он был немного груб с тобой, но он извинился, – сказал он, дойдя до стола и встав там, нависая надо мной.

– Да, извинился. Можем мы теперь оставить это? – спросил я, откинув голову назад, чтобы встретиться с ним взглядом.

– Нет, – защищаясь, рявкнул он. – Чейз действительно хороший парень.

Тогда я понял. Он не собирался оставлять этот спор, потому что ему было на чем сосредоточиться, а не на допросе в ФБР.

– Скажи мне, – сказал я, откинувшись назад и скрестив руки. – Считаешь ли ты себя наблюдательным?

– Прости?

– Ты замечаешь что-то о людях? Когда-нибудь?

– Конечно, – огрызнулся он. – О чем ты говоришь, «замечаю ли я людей»? Конечно, я замечаю людей. А ты?

– Вообще-то да, – саркастически сказал я. – Это соответствует требованиям профессии.

– Ты говоришь лишнее. Просто выкладывай все, что хочешь сказать.

Он был прав. Я посмотрел на него и дал себе время успокоиться. Если я спрошу или прямо скажу ему о своих догадках, а он действительно не знает, то я не окажу ему никакой услуги. И это может даже разрушить его дружбу с Чейзом. И наоборот, если он не мог угадать мысли, чувства или эмоции других, то мне нужно было принять это во внимание и не быть напыщенным ослом, полагая, что он упускает что-то настолько очевидное.

– Крой?

Дело в том, что Бриг испытывал чувства к Эрику, и это было более чем очевидно, так что мое предположение, что он не воспринимает или не чувствует эмоции, было просто смехотворным.

– Прекрати думать, – приказал он мне. – Ты часто так делаешь, ты знаешь?

– Что? Думать? – недоверчиво спросил я.

– Не думать, – прорычал он на меня, – анализировать.

– Ах да, потому что думать и анализировать - это ужасная черта.

– Вот это было ехидно.

– Ну да, конечно, это было так.

– Я хотел сказать, что ты надолго погружаешься в свои мысли и, как я подозреваю, дотошно все анализируешь.

Он не ошибся.

– Я за то, чтобы думать, прежде чем говорить, но ты выводишь это на другой уровень.

– Ну что ж, – резко сказал я, – как ты и сказал, это лучше, чем альтернатива.

– Просто выкладывай все, что касается Чейза.

Я прочистил горло и снял с себя всю вину, потому что он сам попросил об этом.

– Хорошо, – сказал я, прежде чем сделать быстрый вдох. – Ты знаешь или не знаешь, что твой лучший друг несет для тебя факел олимпийского размера?

Наблюдая за тем, как он обрабатывает мои слова, мне стало ясно одно: он никогда не замечал, что Чейз хочет взобраться на него, как на дерево.

– Чейз... Чейз испытывает ко мне чувства?

Господи. Никто не был настолько слеп.

– Чувства, выходящие за рамки дружбы?

Я бросил на него взгляд, который, как я надеялся, передавал все уровни его тупости.

– Я понятия не имею, что ты мне сейчас говоришь.

– Да, я знаю, – ответил я, стараясь, чтобы это не прозвучало ехидно.

– У меня такое чувство, будто я что-то упустил.

Я проглотил еще один язвительный комментарий.

– Я... ты думаешь, Чейз испытывает ко мне чувства?

Было смешно, что кто-то может быть настолько тупым, и это, в сочетании с тем фактом, что мы сидели в полевом офисе ФБР в Лас-Вегасе, делало меня полным неудачником в качестве какого бы то ни было корректировщика. Я был чертовски близок к увольнению. Ирония в том, что, когда я учился в колледже, мне лучше удавалось уберечь кого-то от неприятностей, чем сейчас, после обучения, после службы в полиции. Это было за гранью абсурда. Мне нужно было уволиться и сэкономить Джареду немного денег. Может быть, я мог бы вернуться к своему второму образованию в области искусства и преподавать где-нибудь, пока получаю степень магистра. Мне явно нужны были перемены.

– Чувства, которые выходят за рамки дружбы? – переспросил Бриг, все еще пытаясь разобраться с этим в своей голове. – Ты действительно так думаешь?

Нелепость всей этой ситуации была слишком велика для меня. Я позвоню Джареду, когда закончу. Эпифании редко бывают своевременными, но у меня наконец-то наступила моя. Я исчерпал себя в роли наладчика, а охрана людей оставляла мне слишком много времени на размышления об их жизни. Мне нужно было найти другой путь. Со стороны Брига было очень мило помочь мне обрести ясность.

– Чейз правда чувствует это?

Я был готов вернуться домой. И хотя я больше не буду работать на Torus, по крайней мере Локрин Барнс не убьет меня. В конце концов, я все еще буду в Чикаго.

***