Unknown

– Не такой уж и загадочный, – сказал я, пожимая плечами и погружаясь в свою легенду. – Мы вместе учились в Чоате, а потом он уехал в Гарвард, а я отправился на запад, в Стэнфорд.

Она медленно кивнула.

– Меня тошнило от холода, что забавно, ведь я оказался в Чикаго.

Наступила пауза, прежде чем она в насмешливом удивлении положила руку на сердце.

– О, ты собираешься поговорить со мной?

– Прости?

Ее усмешка, когда она потянулась к моей руке, была удивительной. Она использовала меня в качестве опоры, пока снимала сначала один каблук Christian Louboutin, а затем другой.

– Они не все говорят со мной, видишь ли, – поспешно сказала она, ее прозрачные васильково-синие глаза поднялись к моим, когда она аккуратно положила каблуки на одну из висящих сумок, между ремнями. Я понимал ее осторожность: в конце концов, они были дорогими. – Не со мной.

То, что она сказала, щелкнуло в моем мозгу.

– А другие его друзья, они с тобой часто не общаются?

– Только Лан, который станет членом семьи, так что он не в счет. Он должен быть милым со мной.

Она имела в виду Нолана Стэнтона, конечно же, младшего брата Бригама.

– Как хорошо, что Бриг знает хотя бы одного хорошего человека. Жаль, что тебя не было на лыжной прогулке в декабре. Ты бы сделал Вейл менее ужасным.

– Откуда ты знаешь, что я хороший? – спросил я, с интересом наблюдая, как она достает из сумки пару туфель и, прислонившись ко мне, надевает одну, а затем и другую.

– Ну, я уже могу сказать, что ты не один из его придурковатых дружков из братства, которым абсолютно нечего мне сказать.

Я ухмыльнулся.

– Это потому, что это должен был быть «братский уик-энд», так почему же ты, невеста, была там?

– Нет, нет, – быстро уточнила она, ткнув в меня пальцем. – Не невеста. У нас никогда не было такого разговора, и у меня нет кольца.

Было интересно, как она почувствовала необходимость прояснить это для меня. Не то чтобы она выглядела разбитой, грустной или злой. Скорее... тоскливой. Она хотела этого, это было очевидно, но она как будто смирилась с тем, что этого никогда не произойдет.

И именно это, как я подозревал, имел в виду Джаред, когда говорил, что мне нужно практиковать эмпатию. Если быть честным, меня меньше интересовало, почему она выглядит тоскливой, чем то, прав ли я в том, что она так себя чувствует.

– Значит, девушка, – исправился я, жестом показывая ей, чтобы она шла впереди меня, когда консьерж объявил, что нам пора подниматься. – Остальные все равно будут недоумевать, зачем ты приехала на эти выходные разврата.

– Так вот что это будет?

– Предполагаю, – устало сказал я.

Она тихонько захихикала.

– Не говори так взволнованно.

– Я бы предпочел остаться дома и почитать.

Она широко улыбнулась и кивнула.

– В удобной одежде, с чашкой чая, на сиденье у окна, укрывшись пледом, я права?

– Вижу, у нас схожие взгляды, – сказал я, очарованный ею. – Возможно, ты захочешь поехать со мной домой, в Чикаго.

Она хихикнула.

– Ты мне нравишься, – сказала она со вздохом, следуя за мужчиной в черном костюме в лифт. – Но Бриг был непреклонен, говоря чтобы я приехала, так что, – галантное пожатие плечами говорило о многом, – что мне оставалось делать?

Я кивнул.

– Кто же отказывает Бригу Стэнтону?

По всей видимости, никто.

Когда лифт начал подниматься на тридцать третий этаж, я понял, что она смотрит на меня.

– Что-то не так?

– Нет, я просто не могу понять, как... то есть ты совсем не похож на других его друзей, – сказала она, нахмурив брови, словно я был головоломкой, которую нужно было решить.

Мне это часто говорили. Даже Раис, спустя примерно три минуты после начала своей новой работы в Torus, знал, кто я, еще не подтвердив, кто я на самом деле.

– Ты Крой, верно? Мистер Колтер сказал, что я узнаю тебя по волосам.

Я прищурился на него.

– Из-за моих волос?

– Он сказал, что они странного цвета.

Что странного в платиновом блонде? В детстве я был русоволосым ребенком, а с возрастом белый цвет стал серебристым, с некоторыми вкраплениями темно-серых прожилок, но в основном оставался белым.

– Это не странно, – пробормотал я, защищаясь.

– Он не говорил, что у него низкий рост? – бросил Купер.

Я бросил на него взгляд, который должен был расплавить кожу на его черепе. При росте в шесть футов³ я был далеко не коротышкой, разве что по сравнению с ним и остальными гигантами.

– Или тщедушный? – предложил Локрин. – Ты уверен, что он не сказал «тщедушный»?

Барнс получил такой же смертоносный взгляд.

Усмешка Раиса была низкой и теплой.

– Нет.

– Он должен был сказать «альбинос», – поддразнил меня Шоу, его резкий голос с нотками виски успокаивал меня, хотя он и вел себя как придурок.

– Я не альбинос - я платиновый блондин, Шоу, – сказал я ему уже в миллиардный раз. – Это настоящая пермутация блонда.

– Большое слово для такого раннего утра, – сообщил мне Нэш, широко ухмыляясь.

Мне совсем не хотелось ввязываться с ней в очередную дискуссию о цвете волос, поэтому я отмахнулся.

– Это потому, что ты знаешь только парней из студенческого братства, а я к ним не отношусь.