Unknown

   - Прости, - хрипит мать, - я не должна была этого говорить, не должна была...

   - Ты выпила?

   - Я не...

   - Ты выпила. - Я киваю и с силой ударяюсь головой о стену. В глазах вспыхивают точки, а сердце сжимают невидимые когти. Как бы мне не хотелось сейчас слышать все это, но я слышу. Я здесь и сейчас, и это паршиво и больно.

   - Я немного выпила, правда. Я чуть-чуть, малышка. Ты вернешься?

   - Нет.

   - Реган, прошу тебя, ты нужна мне здесь.

   - Я так не думаю, мам.

   - Зачем тебе думать? - Громко восклицает она. - Просто вернись, и все, вернись, ты меня слышишь? Ты нужна мне, ты должна быть со мной рядом, когда мне плохо!

   Я опускаю голову и прикладываю пальцы ко лбу. Сколько раз я успокаивала ее, как много раз сидела на кухне и прижимала к себе, хотя руки взвывали от синяков и ссадин. Я делала все это, потому что она нуждалась во мне. Но почему она никогда не думала, что и я нуждаюсь в ней? Что и меня обнять нужно?

   Боль, которую я не ощущала уже очень и очень долго, вырывается из меня диким потоком. Я распахиваю глаза и крепче стискиваю в пальцах телефон.

   - Знаешь, мам, - шепчу я, - мне кажется, вы друг друга стоите.

   Я сбрасываю звонок и молча пялюсь на экран, понятия не имея, что делать. В груди так горячо, что дышать больно. Но я дышу. Через силу. Потому что так надо. Потому что у меня нет другого выхода. Я должна жить дальше, несмотря на все то дерьмо, что меня окружает. Я должна подняться и идти, ведь иной возможности не представится.

   Я должна, но не маме. Я должна самой себе.

   Я встаю на ноги и бреду к туалету. Перед зеркалом поправляю волосы, умываюсь и замираю, впялив растерянный взгляд в отражение. Капли скатываются по щекам, падают на темно-коричневую майку, но я не обращаю внимания. Я просто смотрю на себя и тихо дышу, размеренно приподнимая плечи. У всех ведь есть проблемы. У меня вот предки не совсем адекватные. Но у кого-то и похуже бывает. Верно? Бывает, я точно знаю. Бывает, люди болеют, бывает, люди умирают. С ума сходят. Близких теряют. Себя теряют.

   Я со стуком опускаю ладони на край мойки и горблюсь. Бывает хуже, бывает.

   - Ты в порядке? - Неожиданно спрашивает знакомый голос, и я оборачиваюсь. Глаза у меня красные, но я не плакала. Я почти никогда не плачу.

   - Да.

   Уильям чешет нос и облокачивается спиной о потертую дверь. Руки он складывает на груди, вроде бы как уходить не собирается, и я озадачено выгибаю правую бровь.

   - Ты что-то хотел?

   - Тебя проверить.

   - А зачем меня проверять?

   - Друзья заботятся друг о друге, птенчик.

   - О, а мы с тобой друзья, оказывается? Круто. Я не ожидала, черт, прости, для такого торжественного момента я плохо одета.

   - Ничего, тебе идет. Все эти синяки на лице и руках отлично подчеркивают глубину твоих полопавшихся в глазах сосудов. Поверь, здесь бы странно смотрелась поглаженная и чистая одежда. Драные шорты и майка - то, что нужно.

   - Я рада, что ты одобрил.

   - Я не одобрил. Я только сказал, что отеки сочетаются с грязной одеждой.

   - Ах, вот что, сочетаются. - Я раздраженно выдыхаю и приближаюсь к парню, ясно представляя, как размахиваюсь и врезаю ему по лицу. Мы оказываемся так близко, что я ощущаю странный запах мелиссы, исходящий от его кожи. - Меня уже тошнит от твоей грамотности. Откуда такие парни берутся? Может, ты с другой планеты?

   - А ты, может, выиграла звание главной язвы Янгстауна?

   - Я там каждый год побеждаю, котик.

   - Я и не сомневался. Возьми. - Уилл неожиданно протягивает мне тюбик с кремом и серьезно кивает. - Это от синяков. Будет покалывать, но зато отеки быстро пропадут.

   - Не нужна мне твоя мазь.

   - Это не моя мазь. Теперь возьмешь?

   - Ничего я не возьму. Синяки и без нее пройдут.

   - Так они пройду через пару дней.

   - А так через пару недель. Переживу.

   Я ставлю руки на бедра, а Уильям с вызовом прищуривает голубые глаза. Впервые мне кажется, что он готов свернуть мне шею со злости и усталости.

   - Просто возьми мазь. - Он подается вперед, а я отпрыгиваю назад.

   - Не хочу. Себя иди, обмазывай.

   - Ты издеваешься? Будем из-за крема припираться?

   - Я тебя не задерживаю. Это женский туалет.

   - Это общий туалет.

   - И что с того? Я сама как-то справлюсь, договорились? Под холодной водой руки подержу. Слышал о таком? Необязательно себя кремом измазывать вонючим, чтобы от синяков избавиться, умник.

   - Что за детский сад, птенчик? - Уилл вновь надвигается на меня.

   - Даже не приближайся. Я тебе сказала, мне ничего от тебя не нужно.

   - Ну, значит, я не услышал.

   - Все ты услышал!

   - Да, услышал, что ты собираешься руки под холодной водой держать.

   Внезапно взгляд Уильяма вспыхивает ярким фейерверком, и я тут же понимаю, что обернется это холодной войной. Он резко подается к кранам, а я со смехом отскакиваю в сторону, но не успеваю и пару шагов пройти, как оказываюсь на половину мокрой.