Untitled

В безумии Джонсона была своя логика. Его целью была коалиция консерваторов, которые преодолели бы партийные и межпартийные границы, чтобы сохранить республику белого человека. 27 марта Джонсон наложил вето на законопроект о гражданских правах как на посягательство на права белых людей и как на попытку централизовать всю власть в руках федерального правительства. Он начал свое вето с осуждения страны, которая будет защищать "китайцев Тихоокеанских штатов, индейцев, подлежащих налогообложению, людей, называемых цыганами, а также всю расу, обозначаемую как негры, цветные люди, негры, мулаты и лица африканской крови". Это была "беспородная республика" из кошмаров демократов.9

Он также заявил, что только он может говорить от имени нации, а Конгресс - от имени отдельных интересов. Это было "скромное" утверждение, отметил один из его противников, для человека, который стал президентом только благодаря пуле убийцы. Политический расчет Джонсона заключался в том, что, представив проблему как двойное соревнование между правами белых и правами черных, между расширением федерального правительства и сохранением местных органов власти, он не сможет проиграть.10

Республиканец из Индианы Оливер П. Мортон, однако, прямо указал на слабость стратегии Джонсона. Сражение оставалось тем, чем оно было все это время: выбором между лояльностью и изменой, между Севером и Югом. Мортон поднял то, что стало известно как "кровавая рубашка": призыв помнить о жертвах Севера и о том, что демократы запятнали себя изменой. "Каждый невоспитанный мятежник, недавно выступивший с оружием в руках против своего правительства, - говорил Мортон, - называет себя демократом". Так же, как и каждый наемник, дезертир, каждый человек, который "жестоко и голодно убивал пленных Союза", каждый человек, который "расстреливал негров на улицах, сжигал негритянские школы и дома собраний, убивал женщин и детей при свете их собственных пылающих жилищ". Список продолжался, пока Мортон доходил до своей кульминации, причисляя президента к демократам:

И эта партия... провозглашает изумленному миру, что единственным результатом победы над вооруженными мятежниками в полевых условиях является возвращение их на места в Конгрессе и восстановление их политической власти. Не сумев уничтожить конституцию силой, они стремятся сделать это путем конструирования, с ... замечательным открытием, что мятежники, сражавшиеся за уничтожение конституции, были ее настоящими друзьями, а люди, проливавшие свою кровь и отдававшие свое имущество для ее сохранения, были ее единственными врагами".

Мортон не был радикалом; он был лидером консервативных республиканцев Индианы.11

6 апреля 1866 года Конгресс преодолел вето Джонсона на законопроект о гражданских правах. Это был первый случай в истории США, когда Конгресс преодолел президентское вето на важный законодательный акт. Однако Сенат получил необходимое большинство в две трети голосов только благодаря исключению демократа из Нью-Джерси. В июле вторая попытка продлить жизнь Бюро вольноотпущенников увенчалась успехом. Приняв новый законопроект, преодолев вето Джонсона, Конгресс наделил бюро полномочиями по обеспечению соблюдения Закона о гражданских правах и восстановил суды бюро.12

Принятие Закона о гражданских правах означало окончательный разрыв между Джонсоном и Конгрессом, но Джонсон в своей ярости также оттолкнул от себя армию и углубил отчуждение от военного министра. И Стэнтон, и офицеры армии Союза чувствовали растущую угрозу гражданских исков за действия, совершенные во время войны и после нее. Грант, который вначале настаивал на демобилизации, изменил свое мнение. В январе 1866 года он издал Общий приказ № 3, чтобы защитить солдат на Юге от судебных исков, а затем разрешил своим командирам использовать его довольно расплывчатые и общие положения для защиты вольноотпущенников от Черных кодексов. Пытаясь помешать Конгрессу использовать военные полномочия, 2 апреля Джонсон провозгласил конец восстания везде, кроме Техаса, хотя на практике эта прокламация не отменяла военного положения, поскольку право объявлять войну и восстанавливать мир принадлежало Конгрессу, а представители Юга еще не были восстановлены в Конгрессе. И даже Джонсон стремился скорее ограничить, чем ликвидировать власть армии. Офицеры не должны были использовать военные трибуналы "там, где правосудие может быть достигнуто с помощью гражданской власти", но они могли использовать их, когда гражданские суды жестоко обращались с вольноотпущенниками или юнионистами и когда законы штатов противоречили федеральным законам. Тем не менее, армия продолжала нервничать, когда чиновники Юга пытались арестовывать и судиться с американскими солдатами. Не защищая армию и ее офицеров, Джонсон приветствовал решения Верховного суда ex parte Миллигана и Гарланда в 1866 году, которые указывали на пока неясные пределы действия военного положения, и решение Каммингса в 1867 году, признавшее неконституционной "железную присягу".13