Untitled.FR11

Через два дня на электричке направления М^тро-Норт мы с ретривером вместе поехали навстречу нашей] новой жизни в городе. Не могу вам описать ликованив которое я почувствовал в тот день, легкость, с которой преодолел все этапы путешествия, и оптимизм, с кото! рым смотрел в будущее. Все стало по-другому. Все. Толп ко благодаря Вторнику. У него была небольшая заминк с турникетами в метро (они были такие низкие, шуме ные, с такими угрожающими «рогатками»), но потом больше двух часов он сидел и шел рядом, как идеально выдрессированная собака-компаньон, спокойно изучая окружающий мир. Но я чувствовал, что ретривер тоже I взбудоражен. Чувствовал его радость. Для этого его натаскивали всю жизнь. Нью-Йорк был его Аль-Валидом. Я знал, что нельзя отвлекать пса, когда он работает, но не смог удержаться. На Большом Центральном вокзале я обнял его.

— Теперь только ты и я, дружок, — сказал я Вторнику. — Мы свободны.

ГЛАВА 12

ПЕРВОЕ ИСПЫТАНИЕ

До меня доходит Какой-то ураган в твоих словах,

Но не слова.¹¹

Уильям Шекспир, «Отелло»

С появлением Вторника жизнь определенно стала лучше. Приятно было, что рядом со мной в квартире есть еще одна живая душа. Лу многажды подчеркивала важность установления связи с собаками, а значит, никому, кроме меня, нельзя было прикасаться к ретриверу и общаться с ним первые два месяца нашей совместной жизни. Для меня это было нетрудно: на самом деле это был идеальный расклад. Вне квартиры я чувствовал себя беззащитным, и теперь у меня появилось отличное оправдание, чтобы сидеть в четырех стенах. Вместо того чтобы выходить из дому, мы со Вторником отрабатывай команды. Когда мне или псу становилось тревожно, будь то днем или среди ночи, мы повторяли «сидеть», «рядом», «апорт», «неси», «обними», «стоять», «голос» — все, кроме «займись делом» (это значит, что пора бы Вторнику справить нужду), пока я не начинал

В течение лета я писал и звонил разным люд^^И хлопоча об Али; я вспомнил все связи, которые заиД за семнадцать лет военной службы. Письма от ираЯ ского товарища я получал через полковника Криой тофера М. Хикки, командира моего эскадрона в зА падном Аль-Анбаре, и через сержанта Эрика Пирс» пулеметчика на моем «Хаммере». Я заручился поддав жкой Джина Дьюи, который в первое президентстве Буша был помощником госсекретаря по Бюро населеи ния, беженцев и миграции, и (через отца) поддержкой Фреда Шика, бывшего заместителя директора Агент! ства по международному развитию США (УЗАШ)! правительственной организации, предоставляющей экономическую и гуманитарную помощь со стороны США по всему миру.

При поддержке отставного капитана морской пехо-1 ты Тайлера Будро, с которым мы занимались проблемами ветеранов, я основал благотворительную организацию по помощи Али и другим иракским беженцам. В августе, за несколько месяцев до встречи со Вторником, пока мои сокурсники писали репортажи о местных проблемах Нью-Йорка, я летал с капитаном Будро и двумя профессиональными журналистами на встречу с Али, чтобы показать общественности положение беженцев. Меня ошеломило их количество — 750 ООО человек, расселенных по убогим клетушкам в худших частях Аммана, вынужденных рыться в отбросах, заниматься проституцией и продаваться в сексуальное рабство в массовом порядке из-за того, что у них не было разрешения на работу и основных прав человека. Но еще больше меня поразили американские чиновники.

ПЕРВОЕ ИСПЫТАНИЕ

которые не составили никакого вразумительного плана ро выходу из этого кризиса.

Али повезло. Отчасти благодаря нашим усилиям его особую визу и прошение о предоставлении убежища утвердили. К моему приезду он ждал только последних документов. Али был такой воодушевленный, радостный, он был так благодарен за наши старания. Четыре с половиной года после нашего расставания были крайне трудными, полными ужаса и лишений, но черная полоса подходила к концу. Военное вторжение в Ирак обернулось не так, как он надеялся, но Али ни о чем не жалел. Он все равно верил в Америку. Все равно ценил наши усилия, даже после бездумных провалов.

Я не испытывал такой радости. Али наконец ожидала награда, хоть и с задержкой в четыре с половиной года, но были еще тысячи других беженцев, которые работали с нами и до сих пор страдали.

Помогая нам, они рисковали жизнями своих супруг, детей, родителей, родных и двоюродных братьев и сестер, племянников и племянниц (да, на всех этих родственников распространяется кровная месть). Их старания были жизненно важны для нас. Мы принимали их с распростертыми объятьями, пока нам нужна была поддержка.

При поддержке отставного капитана морской пехоты Тайлера Будро, с которым мы занимались проблема* ветеранов, я основал благотворительную организацию по помощи Али и другим иракским беженцам.