Untitled.FR11

Но на самом деле все было иначе. Для Вторника я был просто очередным личным дрессировщиком, как Брендан или Том. Заметьте: я был отличным дрессировщиком, и пес это ценил. В конце концов он проводил со мной все время, даже на ночь оставался. Я давал ретриверу лакомство, когда тот правильно выполнял задание, а ведь он целый год не получал угощений. Я был невероятно нежным. Каждые десять минут становился перед ним на колени и крепко обнимал обеими руками,

грубовато встрепывал шерсть на голове и на шее и гв ворил восторженным, почти дребезжащим голосом, ким обращаются к собакам:

— Ъ>1 хороший мальчик, Вторник. Я люблю тебя! Вторник. ТЪ1 хороший, хороший пес.

И он это проглатывал. Выпячивал грудь, подн^ мал голову, губы изгибались в улыбке. Когда я встав Вторник распрямлялся и смотрел на меня, готовый Л следующей команде. Я применял классический метод одобрения с помощью голоса и прикосновения, но с та ким энтузиазмом, какого пес никогда раньше не ощущал. Откуда Вторнику было знать, что я не просто использую очередную технику дрессировки, а ласкаю его от чистого сердца?

Я видел разницу, сравнивая Вторника с другими собаками. Мэри и Реми, например, связь почувствовали мгновенно. Реми не нужна была награда — она и так все бы сделала для своей подруги. А Мэри усовершенствовала дрессировку. Муж обмотал ее плечи двусторонней клейкой лентой, Мэри опустила свои культи в горстку собачьих лакомств, и десять-двенадцать штук приклеились к каждому куску ленты. Когда девушка хотела похвалить Реми, она зубами отрывала награду от скотча и держала во рту. Реми медленно тянулась и с мягкостью, какой я никогда не видел у других собак, смыкала зубы на угощении. Долгий миг они стояли, соприкасаясь губами, а потом Мэри с улыбкой отстранялась. Реми так и лучилась счастьем, ее хвост мощно бил по полу. Именно такую собаку Лу и хотела дать в помощь Мэри: хорошо надрессированное, послушное животное, которое пускает слюни, когда его любят. В первый же миг знаком-

_ства Реми протянула руки Мэри и обняла ее, а девушка ответила ей взаимностью. Знаю, знаю: у Мэри не было рук. Как и у Реми. Но когда я говорю «руки», я имею в виду сердце. Сердце, которое война может разбить, даже искорежить, но не уничтожить.

У нас со Вторником были другие отношения. Не в обиду нашим девочкам будь сказано, но мы с ним были слишком сложными натурами для таких проявлений — или, если хотите, раненными в самое сердце. Мы были больше похожи на Рикки и Рэйберна, которые (да не обманут вас одинаковые золотые украшения а-ля чудо-близнецы) все еще на ощупь искали свою связь.

Однако наша связь была покрепче, чем у Эндрю и Блу. Эти двое со скрипом пытались прийти к пониманию. Эндрю был забавный, но -

очень тихий, флегматичный па- _{Вторник всеГ}да был рядо

рень из захолустья штата Минне- я уже полюбил его И зав

сота, никогда никого не затруднял, сел ОТ него сильнее, чем

не обременял. Смотрел на диске от любого другого живот

сериал «ГЪрои Хогана» или «Южный НОГО (и ОТ большинства 1

Парк» на сон грядущий и почти все деЙ) в моей жизни.

остальное время проводил в четы- --

рех стенах. Мне нужен был энергичный пес, которому нравится выбираться из дома и расширять границы своего мира. Эндрю же нужен был спокойный партнер.

А еще ему требовалась терпеливая собака, потому что парню недавно ампутировали обе ноги и сделали протезы, и Эндрю еще не научился с ними обращаться как надо.

Блу был из другого теста. В помете Вторника он был вожаком, и ему нравилось быть главным. Если бы хозя-

ин был целеустремленный, энергичный и сильный, Б.Д был бы для него в самый раз, но флегматичному, ней* клюжему Эндрю такой пес не подходил. Несколько ра|1 я видел, как Блу чуть не повалил парня, натягивая поВ водок, да и команды он выполнял с ленцой. Но Эндрм держался за Блу, даже когда стало очевидно, что вете ран выходит из себя, пытаясь призвать к порядку своеЩ вольного пса. Тем не менее несколько дней Лу позволяла этим отношениям развиваться.

Однажды Лу сказала мне:

— Я теряю терпение.

Но это просто обычное брюзжание уроженки Нью-1 Йорка. У Лу Пикар и терпение, и сердце больше, чем у всех, кого я знаю. В конце концов именно терпение не-Ц обходимо, чтобы выдрессировать собаку. Терпение — чтобы помочь напуганным искалеченным людям прой- I ти курс занятий, который изменит их жизнь. Только 1 представьте инвалидов, которые входили в эти двери и в отчаянии искали лучшей жизни, но едва в силах были * держать поводок. Она помогла им. Подумайте о мате- ] рях, которые годами засыпали со слезами на глазах и молились о чуде, которое поможет их больным детям. Лу облегчила эту боль.

Подумайте о таких, как я. Я все поставил на Вторника. Если бы ничего не вышло, вряд ли я смог бы вернуться к прежней одинокой жизни. Я столько надежд связывал с моим будущим псом-компаньоном, что если б вернулся в Бруклин без собаки, это привело бы меня к краху. В лучшем случае я, наверное, стал бы сломленным ветераном, чего так боялся мой отец. В худшем — бездомным или просто умер бы. Лу поняла это, когда выбрала меня