Уорхол

Ключа у меня так и не было, а открывать он не станет. Я крикнул: «Энди, я знаю, что ты там, так что лучше открой, чтобы я зашел и взял ключ!» И тут наконец дверь открылась. Энди сразу ушел обратно в номер и осел, поникший, на кровать со словами: «Я хочу вернуться домой. Нет смысла продолжать».

Он уже не вел себя агрессивно. Совсем замкнулся, пытаясь сделать вид, будто ничего и не произошло, игнорировать меня и вообще выбросить все из головы. Я себя чувствовал очень виноватым. Я очень хотел оставаться его другом, не хотел, чтобы он обижался на меня или даже ненавидел. Я не хотел терять Энди. Я сказал: «Да нет, мы продолжим. Ты столько уже сделал, и я не позволю тебе отступить». Я очень переживал, потому что для человека, очевидно, это была настоящая пытка, и понял, что конфликта не миновать. Он хотел, чтобы его уговаривали продолжить и чтобы я уступил и сам пришел к мысли, что вот он тот самый момент, когда все и должно случиться, а мне надо было как-то выкручиваться.

Помню окна и океан за ними. Еще не закат, но дело к нему шло. Помню, сижу рядом с ним, обхватил его руками и стараюсь утешить, а он совсем на рыдания перешел, и только хуже делается, ему уже не остановиться. Он совершенно не мог прекратить истерически всхлипывать и рыдать на постели. Все потому, что не хотел быть один. Энди всегда хотел находиться в своем собственном мире, но чтобы кто-нибудь делил его с ним.

Я знал, что он влюблен в меня, но он таки произнес тихим, дрожащим голосом: «Я люблю тебя». Я сказал: «Я знаю, Энди, и тоже тебя люблю». А он: «Это не одно и то же».

И я ответил: «Я знаю, что не одно и то же, уж пойми как-нибудь, но и я тебя люблю».

В тот вечер они не выходили. Чарльз заказал ужин. Энди ничего не хотелось. На другое утро Энди вел себя так, будто ничего не произошло. В полдень он сделал несколько фотографий Чарльза в плавках на пляже возле отеля. Прежде чем вечером они отправились в Токио, Чарльз дал понять, что больше подобных противостояний быть в поездке не должно. Сцена была весьма необычная, как он вспоминал. Никогда прежде он не видел Энди, пылающего такой яростью, – тот аж в драку лез, – и впоследствии его таким тоже не видел.

По мнению Чарльза, Энди окончательно отошел от инцидента, стоило Гавайям скрыться из виду, они прекрасно провели время в путешествии по Дальнему Востоку через Японию, Индонезию, Гонконг, Филиппины, завершив его на Бали. Энди показал себя туристом храбрее Чарльза: отказался покинуть ресторан во время небольшого землетрясения, раз местные не уходили; бесстрашно проехал над глубоким ущельем по узкому мостику, пока Чарльз был в ужасе; стремился перепробовать всю местную кухню… Вот только оказался абсолютно непрактичным. Попросту отказался нести хоть какую-то ответственность за организацию чего-либо, и Чарльзу пришлось заботиться обо всем, неизменно испытывая на этот счет раздражение.