Упавшие с небес (СИ)

Ничего-то я не смыслил в чужих горестях, прожил века среди людей, а ума так и не нажил, ходил обочь. Как же так получилось, что начал чувствовать сейчас? Вникать особого желания я не испытывал. Каждый раз находились заботы поважнее. Следовало решить проблему, которую подкинула нам с Даниель эта легкомысленная девчонка. Срочный капризный груз не мог ждать, и следовало любой ценой доставить его по назначению. Будущее Тревора и его команды зависело от моей распорядительности.

— Она не бросила бы меня на дядю, если бы любила! — выпалила Таисия, сверкая глазами. За её гневом я отчётливо ощущал отчаяние. — Дядя сказал, что предлагал хорошую работу, лучше этой и мы могли бы с мамой жить вместе, а она не захотела. Потому что, когда я рядом, она уже не кажется такой молодой, и в космосе мужиков много, и можно легко подцепить нового.

Наверное, глупая девчонка за дядей или тёткой почти дословно повторяла стандартные обвинения, уловленные в сторонней беседе, а то сказанные в лоб. Я вполне допускал такой вариант развития событий, пообщавшись немного с Шоном: не сама же девочка навыдумывала подобной ерунды. Если честно, я не знал точно, что следует ответить, чтобы слова прозвучали правильно и не растревожили и так измучившееся существо, двинулся вперёд осторожно:

— Я полагаю, твоя мама хотела обеспечить вам обоим достойную жизнь. Здесь, наверху, заработки гораздо выше. Рейсы опять же не длятся годами как в старые времена, вы бы часто виделись. В любом случае точка зрения твоих родственников — их личное дело, ты не обязана ни выслушивать их, ни с ними считаться.

— Я там живу! — выкрикнула она, опять начиная трястись и жамкать ладонями край курточки.

Успокоил, называется, ребёнка. Бестолочь я, ничему не научившаяся за долгие века. Люди — это временами так сложно. Вроде бы начал понимать их чувства, но воспользоваться этим так и не смог. Я лихорадочно искал выход, надеясь, что застывшая за дверью Даниель помедлит ещё немного, даст мне шанс погасить извергающийся сомнениями вулкан раненой подростковой души. Правды мало в такой ситуации, потому что противостоит ей давняя устаканенная ложь, слов вообще недостаточно для настоящего дела, нужен поступок, и что я мог предпринять?

Не иначе как от отчаяния я произнёс всё тем же ясным командирским тоном:

— По факту бегства — уже нет. В воспитательных целях отругать бы тебя и вернуть обратно, но раз уж ты здесь, почему бы нам не решить эту забота более человечным способом?

Это проняло. Широко распахнутые глазищи опять уставились на меня. Я в очередной раз собрался с духом и договорил:

— Задерживаться на станции не в нашей власти. Мы с Даниель обязаны доставить по назначению важный груз. Зато мы можем взять тебя с собой. За время рейса вы с мамой обменяетесь мнениями по любому поводу и решите вдвоём, как вам жить дальше.

Девочка ничего не успела ответить, лишь открыла и снова закрыла рот. Даниель влетела в номер, частично разроняв коробки с едой.

— Она не может полететь с нами, это нарушение правил!

— Не такое большое, как может показаться, — ответил я терпеливо. — Ты прежде не работала на малых судах, вот и не в курсе, а я, когда купил Тревора, выучил законы наизусть. Капитан вправе принять на борт несовершеннолетнего пассажира, если его сопровождает взрослый.

— Но я — член экипажа, это совсем иное!

— Для крупных кораблей и больших команд — да. Там цепляются к каждой мелочи, вполне вероятно, не без причины. В небольшом частном предприятии капитан и владелец свободнее в своих решениях. Следует лишь зафиксировать согласие всех сторон в журнале. Гораздо сложнее будет задним числом оправдать перелёт Таисии с планеты на станцию. Вот здесь действительно имело место серьёзное нарушение.

Я сурово уставился на девочку. Она всё же смутилась, хотя и ненадолго. Я видел, что надежда отправиться с нами готова смыть как волна все прочие измельчавшие на этом фоне горести. Всё теперь зависело от Даниель. Она не подвела. Короткий вздох словно освободил душу от смятения и боли, а потом моя милая напарница просто шагнула к дочери, села рядом и обняла угловатые плечи, которые на этот раз и не подумали дёргаться, сбрасывая заботливую руку.

— Спасибо, Фабиан!

— Не за что! — ответил я, поднял одну из оброненных коробок, открыл её и принялся есть.

Ничто так не успокаивает противоречия разума, как правильная работа желудка. Мой пример оказался вдохновляющим. Даниель подобрала остальные порции, одну деловито вручила дочери за другую взялась сама. Девочку стремительное развитие событий, кажется, немного сбило с толку. Она переводила насторожённый взгляд с одного из нас на другого и явно не решалась заговорить. Бешеный напор исчез, пожалуй, она впервые всерьёз задумалась о том, что, строго говоря, совершила преступление, выдавая себя за другое лицо.

Я тоже так полагал, но изрядный опыт помогал относиться к происходящему трезво. Проще говоря, я умел улаживать незначительные неприятности. Большими обеспечивали палачи, так что здесь не приходилось заморачиваться.