Упавшие с небес (СИ)

Райская обитель — такое определение родилось само собой и невольно мелькнула мысль: а похож ли мой родной мир на это упакованное в технологии чудо? На мгновение показалось, что я вспомнил — нечто очень важное, из прежней жизни, но ощущение улетело так же быстро, как и пришло, оставив после себя непрошенный ледяной озноб и знакомую головную боль. Она всегда являлась, когда я пытался пробиться сквозь барьер блокировки. Поначалу я пытался её терпеть, надеясь всё же протаранить лбом стену, но ухищрения не помогали. За неким порогом я терял сознание и, очухавшись, возвращался в предписанное мне неведение.

Жизнь изгоя шла своим чередом.

Глава 7

Следующий прыжок — от одной точки пустоты до другой — выглядел самым рутинным. Я не то чтобы расслабился, но слегка успокоился. Холод так и не появившегося на поверхности воспоминания, ещё бродил по нервам, но удивляться не стоило. Любой, кого определили в такое положение попытается прорваться сквозь блокаду и вряд ли его ждут приятные ощущения по дороге. Боль не страшила, но мне иногда казалось, что с каждой попыткой я теряю часть оставленных мне привилегий.

Уточняя программу скачка, я старался думать о хорошем. Вспоминал Даниель, в которой обрёл надёжного товарища, её дочку, чей непосредственный восторг возле инкубатора делал её совсем ребёнком. Мне нравился воцарившийся на борту тёплый мир, пусть даже он и грозил не затянуться надолго. Созерцание восхитительной заоконной жизни тоже наполняло душу нежностью. Присутствовал там, внутри стойкий эффект самодостаточности. Я мечтал проникнуться этим ощущением.

Заказчик утверждал, что, завершив цикл развития, растения погибнут, но очень хотелось верить в бессмертие этой тщательно взвешенной системы. Мысль о том, что содержимое инкубатора цинично перемелют в муку, чтобы извлечь волшебный экстракт, выглядела почти чудовищной.

Члены экипажа редко общаются с пассажирами. Всегда есть шанс привязаться к случайному человеку, а всё, что отвлекает от холодной истины судовождения может однажды обернуться провалом. Среди пилотов и женатых-то немного. Постоянное тесное общение с искусственным разумом, сложно устроенным, капризно-текучим пространством, долгие часы уединения в рабочем кресле порождают особенный тип личности. Я ведь недаром выбрал именно эту профессию. Я ей соответствовал. Временами быть чужаком среди своих оборачивалось не самым удачным опытом.

Нетрудно понять, что совершенно скрыть свои отличия я не мог. Люди любопытны и многое замечают. Моё безразличие к женскому полу поначалу рождало подозрения в иной ориентации. Девчонки отступались, зато начинали клеиться ребята. Почему так много народу стремилось затащить в постель, я, если честно, не понимал. Рассматривал себя в зеркале и видел заурядную по человеческим меркам особь, не выдающуюся из ряда ни ростом, ни статью, ни демонической красотой черт. Я выглядел обычным мужчиной. Вполне симпатичным, если основываться на людских пристрастиях, но не более того. Борода у меня не росла никогда, и в былые времена приходилось делать вид, что я тщательно бреюсь, но при современных технологиях многие избавлялись от лишних волос на лице и теле временно или навсегда с помощью специальных процедур, так что хоть тут я не выделялся.

Почему сослуживцы стремились определить мои половые интересы? За века я испробовал множество способов насытить чужое любопытство. Врал, проще сказать, то одно, то другое, но оправдания провоцировали жалость и в итоге я просто перестал поддерживать любой разговор на эту тему.

Думаете помогло? Ничуть не бывало — домогательств стало ещё больше, но я устал от этой чепухи и продолжал её игнорировать. Забавно, что отсутствие у меня вкусовых ощущений волновало людей значительно меньше гендерного равнодушия, хотя ели они чаще, чем занимались сексом.

Вспоминая все трудности своей затянувшейся ссылки, я невольно улыбнулся. Успешно избегая человеческих отношений, ни к кому не привязываясь, потому что ничего не мог дать взамен, я внезапно едва не влюбился в мимолётный груз. Собственная сентиментальность могла только позабавить, потому я постарался выкинуть из головы все посторонние мысли и сосредоточиться на очередном прохождении сжатия.

Тревор передал все нужные данные и выжидательно смолк. Машина могла предложить несколько вариантов: в пространственных структурах существовало множество равнозначных по внешнему виду дорог, потому без пилотов корабли летать так и не научились. Мы выбирали нужный путь не только опираясь на знания, но пользуясь интуицией. Теперь, как и всегда, я выделил оптимальный маршрут почти не задумываясь. Живой мозг справлялся с этой операцией почти мгновенно.

Я запустил программу, озвучил оповещение и привычно расслабился в кресле, дожидаясь знакомых ощущений. После этого скачка предстояло несколько часов ровного хода, потому я намеревался поесть, поспать и уговорить на то же самое моих спутниц. С передвижением в обычном пространстве искусственные разумы ладили отлично и в надзоре не нуждались.