upload

изменения. Впервые де Хэвилленд не выскочил ко мне на встречу, вскинув хвост. Затем я

вижу два больших чемодана в прихожей.

- Приве-е-ет, - доносится до меня голос, и мгновение спустя в дверях гостиной

появляется изящная пожилая дама. Она высокая и элегантная, на ней с голубым принтом

шелковое платье с запахом. Ее кожа с морщинами, но мягкая как у младенца, а

серебристые волосы уложены в шикарную стрижку. Это Селия.

Я таращусь на нее в изумлении, разинув рот.

- Знаю, знаю, - заявляет она, подходя ко мне с раскинутыми в стороны руками. –

Мне нужно было позвонить! Я планировала, но когда собралась звонить, мой телефон не

работал, а когда заработал, то я была слишком утомлена всеми этими паспортными

процедурами, аэропортами и всем прочим.

Я все еще пытаюсь переварить происходящее, когда она стискивает мои руки и

целует в обе щеки.

- Я что, неправильно поняла? – спрашиваю я. – Я думала, вы возвращаетесь на

следующей неделе.

- Нет, все верно, но я больше ни секунды не могла выносить этого ужасного «дома

престарелых»! Мне никогда не приходилось так надолго быть запертой с таким

количеством страшных зануд. Не могу поверить, что выдержала так долго. А еда… - она

подняла глаза к небу. – Я, должно быть, испорчена, дорогая, но считаю, что нет никакого

нравственного оправдания тому, чтобы еда была на вкус отвратительной! Вообще-то, я

веду себя гораздо лучше, когда могу трижды в день вкусно питаться. Не расстраивайся

моему раннему возвращению домой.

- Конечно же, нет, - убеждаю я, хотя на самом деле это так. Ужасно.

- Тебе не нужно съезжать, ты можешь оставаться тут до оговоренного срока, но мне

придется попросить освободить мою кровать. Боюсь, что семидесятидвухлетним

маленьким пожилым дамам полагается иметь их роскошные матрасы и поддерживающие

подушки. Но мне говорили, что мой диван более удобный, чем кровати во многих отелях.

Так что ты можешь спать на нем.

Она улыбается мне. У нее и впрямь самая удивительная кожа: на вид она такая же

мягкая, как ткань.

- Ну, если Вы не против, - говорю я нерешительно. В конце концов, мне некуда идти

и мне еще неделю работать на Джеймса. Пожалуй, я бы могла поискать другие варианты

на следующей неделе, хотя не знаю какие.

- Конечно же, нет. Квартира выглядит прекрасно, а довольный де Хэвилленд аж

светится. Ты явно хорошо заботилась о моем маленьком ангеле. Ну а сейчас, есть ли у тебя

планы на вечер, или я могу пригласить тебя поужинать где-нибудь?

У меня нет особых планов, разве что посмотреть, удастся ли увидеть Доминика в

его квартире напротив. Но, полагаю, сейчас это может подождать.

- Было бы здорово поужинать, Селия. Спасибо, - говорю я с воодушевлением.

- Превосходно. Мы сходим в бар «У Монти». У них прекрасно готовят, и я

чувствую, что действительно заслужила это после всего, что мне пришлось пережить.

Бар «У Монти», как и ужин, который купила мне Селия – чудесные, но я не могу

удержаться от желания быть сейчас дома, в одиночестве, в ее тихой квартире, чтобы

выяснить дома или нет Доминик. Она очень интересная и забавная, много спрашивает о

времени, проведенном мной в Лондоне и о работе в галерее. Но я чувствую, будто мне

следует быть где-то в другом месте. Этим вечером мы возвращаемся домой поздно, и когда

у меня, наконец-то, появляется возможность взглянуть из окна гостиной на

противоположную квартиру – в ней темно.

Селия застилает диван простыней, кладет одеяло и подушку. Я устраиваюсь там, но

долгое время не могу заснуть. Все, что я в состоянии делать – это смотреть на темные окна

напротив и гадать, где он, и чем занят.

В субботу явно видно, что Селия хотела бы остаться похозяйничать в квартире,

разобрать чемоданы и сложить свои вещи, поэтому рано утром я ухожу на

самостоятельную прогулку на весь день. Гуляя по Лондону с другими туристами, стоя в

очереди в Британский музей и Музей Виктории и Альберта, меня посещает чувство, что я

вернулась к тому, с чего все началось. Каждые полчаса я проверяю свой телефон,

продолжая надеяться, что Доминик выйдет на связь, но, похоже, безуспешно. Когда мы

расстались, я сказала ему, что больше не могу делать того, что он хочет. Видимо, он решил

отказаться от меня, как от безнадежного случая, а теперь, подвергшись этой странной идее

покаяния, я ему больше не нужна.

Но я все же не могу перестать надеяться, что он хочет бороться за меня, возможно,

даже постараться измениться. Но проходит час за часом, а от него так и нет вестей.

Во второй половине дня я возвращаюсь домой, уставшая и взмыленная. Селия ждет

меня, отдохнувшая и успокоившаяся, что ее вещи распакованы.

- Думаю, тебе не помешает чай, - сообщает она и заваривает чайничек чая «Эрл

Грей», который подает с восхитительным персиковым печеньем. Попивая чай, она

продолжает рассказывать мне о всякой всячине, а затем произносит:

- Ах да, пока я помню… Когда я вчера приехала домой, на коврике в прихожей для