upload

осталась верна 1930 году и эстетике здания, в том числе. Пол, выложенный плиткой

черного и белого цветов, покрыт белым кашемировым ковром по центру. Иссиня-черный

приставной стол расположен около большого зеркала в стиле Арт-деко в окружении

хромовых лампочек. На столе огромная белая фарфоровая чаша с серебряной оправой. Все

изящно, спокойно и красиво.

Я не ожидала ничего другого. Мой отец был раздражающе неясным, говоря о

квартире его крестной матери, которую он видел в тех редких случаях, когда был в

Лондоне, но всегда говорил, что она так же гламурна, как и сама Селия. Она начинала

карьеру в качестве модели, еще, будучи, подростком, и была очень успешной, зарабатывая

достаточно денег, но потом бросила и стала журналистом моды. В своё время она вышла

замуж и развелась, а потом еще и овдовела. У нее никогда не было детей, возможно,

поэтому ей удалось остаться такой молодой и энергичной, она была равнодушной

крестной матерью моего отца, периодически появляясь в его жизни.

Иногда он ничего не слышал о ней в течение многих лет. Потом она вдруг

появлялась из ниоткуда, загруженная подарками, всегда элегантная и одетая по последней

моде, душа его поцелуями, и пытаясь загладить прошлое пренебрежение. Я помню, как

встречалась с ней пару раз: застенчивая, трусливая девушка в шортах и футболке с

непослушными волосами, которая никогда не могла себе представить, что могла бы быть

такой же ухоженной и утонченной, как эта женщина передо мной, с ее подрезанными

серебристыми локонами, удивительной одеждой и великолепными украшениями.

Что я говорю? Даже сейчас я не могу себе представить, что я могу быть как она. Ни

на минуту.

И все же, я здесь, в её квартире, которая будет так же и моей в течение пяти недель.

Воспоминания того, как же сложилось так, что я оказалась в квартире Селии,

окутали меня:

Неожиданно зазвонил телефон. Я не обращала внимания, пока мой отец не

положил трубку, глядя недоуменно, и сказал мне:

- Тебе бы хотелось провести немного времени в Лондоне, Бет? Селия уезжает, и она

ищет кого-нибудь ухаживать за ее котом. Она подумала, что ты могла бы пожить в ее

квартире.

- В ее квартире? - я повторила, подняв глаза от книги. - Я?

- Да. Это достаточно шикарно, я думаю. Мэйфэр, Высший Свет – как-то так. Я не

был там в течение многих лет. - Он бросил взгляд на мою мать, подняв брови. - Селия

уезжает в леса Монтаны на пять недель. Очевидно, она должна духовно восстановиться.

- Ну, они помогают ей оставаться молодой, - ответила моя мать, вытирая кухонный

стол. - Не каждый в семьдесят два года способен на подобное. - Она встала и посмотрела

на вычищаемый ею деревянный стол с толикой грусти. - Это звучит довольно заманчиво, я

хотела бы сделать что-то подобное.

У нее был такой взгляд, как будто она размышляла о своём жизненном выборе, что

у нее могла бы быть другая жизнь. Мой отец, очевидно, хотел сказать что-то язвительное,

но остановился, когда увидел выражение ее лица. Я была рада, что она отказалась от своей

карьеры, когда вышла замуж за папу, и посвятила себя воспитанию меня и моих братьев.

Но у нее ведь остались мечты.

Мой отец повернулся ко мне:

- Итак, что ты думаешь, Бет? Как тебе такая идея?

При этом мама так посмотрела на меня, что не оставалось никаких сомнений: она

тоже хочет, чтобы я согласилась. Она знала, что так будет лучше всего.

- Ты должна сделать это, - сказала она тихо. - Это отвлечет тебя после того, что

произошло.

Я вздрогнула. Я не могла об этом говорить. Мое лицо покраснело от обиды.

- Нет, - прошептала я, и мои глаза наполнились слезами. Рана была все еще открыта

и кровоточила.

Мои родители переглянулись, после чего я услышала папу:

- Может быть, мама права. Ты могла бы заняться чем-нибудь и, в результате,

отвлечься.

Я бы вряд ли вышла из дома в течение месяца. Я не могла ни о чем думать, видя их

вместе. Адам и Ханна. От этой мысли меня начало тошнить, и появился шум в голове, как

будто я собиралась упасть в обморок.

- Может быть,- сказала я почти шепотом, - я подумаю об этом.

Этим вечером мы ничего не решили. Мне было трудно просто вставать по утрам, не

говоря уже о том, чтобы принять важное решение. Моя уверенность в себе была настолько

убита, что я начинала сомневаться в том, что могу сделать правильный выбор в вопросе

"что готовить на обед", не говоря уже о том, следует ли принимать предложение Селии. В

конце концов, ведь я сама выбрала Адама, и доверяла ему, и вот чем это обернулось. На

следующий день Селия позвонила маме уточнить некоторые практические аспекты и

попросила, чтобы вечером я позвонила ей сама. Услышав ее сильный голос, полный

энтузиазма и уверенности, я почувствовала себя лучше.

- Ты сделаешь мне одолжение, Бет, - сказала она твердо, - хотя, я думаю, что ты

будешь наслаждаться проведённым временем, увидишь мир с другой стороны.