upload

звонит родителям Ангела. Я слышу ее разговор, когда папа разговаривает со мной. Мама

выражает свои сочувствия родителям Ангела. Она еще долго разговаривает с Виолеттой

Александровной. Они обе плачут.

Когда я оказываюсь в своей комнате, я звоню Егору. Он в шоке. Он в ужасе. Я стараюсь

не плакать, разговаривая с ним. Мы говорим недолго ― минуты две-три, не больше. Когда я

отключаюсь, мне больше не требуется сдерживать свои чувства, которые вырываются наружу,

словно давно этого ждали.

Я падаю спиной на кровать и смотрю в потолок. Я чувствую, как мир перестает

вращаться. Все останавливается, как и жизнь, и время, и мое сердце. Всего на миг, но этот миг

кажется мне целой вечностью. Я сгораю изнутри, я разрываюсь. Я чувствую, как невероятная

тяжесть обрушивается на мои плечи и давит, давит, пытаясь превратить меня в пустое место,

уничтожить.

***

Переломный момент наступает всегда. Главная проблема в том, что мы не знаем, когда

ждать этого подвоха, мы не можем предвидеть это, ведь тогда все было бы просто, а всем

известно, что судьба любит усложнять жизнь.

Особенно мою.

Ангел.

95

Это имя для меня так же свято, как Библия для верующего. Обладателя этого имени я

могу сравнить с самим Господом, потому что для меня он и есть Бог, потому что он создал для

меня отдельную, удивительную и наполненную красками вселенную.

Жизнь не справедлива по отношению к некоторым людям. Жизнь не справедлива к тем,

кто заслуживает счастья. Она сталкивает их с настоящим адом. Но чего она добивается?

Задавая себе бесконечные вопросы ― почему, зачем, за что ― я прихожу к одному

единственному объективному ответу.

Все это бессмысленно. От нас в этом мире ничего не зависит. Мы всего лишь люди.

Крохотные создания, не имеющие, на самом деле, свободы и выбора. Все решено за нас уже

давно. Все судьбы расписаны задолго до нашего рождения. Это жизнь. И никогда не будет так,

как мы хотим. Всегда будет происходить то, что должно произойти, и судьбе плевать с высокой

колокольни на наши желания.

И все, что нам остается делать, это играть по ее правилам, правилам Жизни, стараться

делать все возможное для того, чтобы не вылететь из игры.

Вот она ― правда.

Глава шестнадцатая

Никто в классе не потрясен новостью о том, что случилось с Ангелом.

Всем все равно. Хотя секунда полнейшего оцепенения все же наступает. А потом, как ни в

чем не бывало, как будто ничья жизнь не сломана, все возвращаются к своим делам и

разговором.

Всем все равно, потому что это не их друг попал в беду, и я могу предположить, еще

потому, что они не имеют сердца, которое способно испытывать сочувствие.

Я не представляю, как мне дальше ходить в школу, сидеть на уроках, учиться… Я не

знаю, как буду готовиться к предстоящим экзаменам, потому что все мои мысли об Ангеле, и

только об Ангеле.

Все это так сложно.

После уроков я и Егор договариваемся навестить Ангела. Перед этим я созваниваюсь с

Виолеттой Александровной, и она говорит, что не будет говорить сыну о том, что мы придем,

потому что Ангел скажет нам не навещать его.

― Надо купить апельсины, ― говорю я, когда мы подходим к овощному ларьку. ― Он

любит апельсины.

Егор ничего не говорит.

Мы покупаем два килограмма апельсинов, грейпфрут и мандарины. Ангел без ума от

цитрусовых.

Я и Егор не разговариваем, когда идем к Ангелу. Каждый из нас думает о своем, точнее об

одном, но мы все равно молчим.

Виолетта Александровна встречает нас с усталой улыбкой.

― Заходите, ребята, ― говорит она нам.

Мы раздеваемся и неуверенно идем к комнате Ангела. Мне не по себе даже просто

смотреть на его дверь. Мы не виделись две недели, включая зимние каникулы, и мне кажется,

что все это сон, и Ангел является лишь его частью, а не моей реальностью. И я так боюсь

проснуться однажды…

― Идите, ― шепотом говорит нам Виолетта Александровна.

Я с сомнением смотрю на нее, и женщина, чтобы подбодрить, улыбается и кивает.

Ангел уже знает, что мы с Егором здесь. Наши голоса, наши шаги… он знает это, но не

готов встретиться с нами. А мы готовы. Мы всегда готовы, потому что быть вдали от него

намного тяжелее.

Я неуверенно стучусь в дверь и открываю ее. Я затаиваю дыхание и замираю, потому что

волнуюсь. Егор сзади осторожно подталкивает меня вперед, и я вваливаюсь в комнату Ангела.

Когда я уже внутри, когда я вижу Ангела, сидящего у окна в инвалидном кресле, кровь

96

застывает в моих жилах. Я снова теряю самообладание. Я теряю способность мыслить,

разговаривать, дышать, видеть.

Ангел слышит нас и резко оборачивается. У него болезненно бледная кожа, серо-синие

губы и ужасные огромные мешки под глазами. Он выглядит измученным, уставшим,

обессилевшим. Я действительно вижу его, и это не сон, не мираж. Это реальность, но совсем

другая. Сейчас я не ощущаю былого настроя. Сейчас в воздухе царит мрак и пугающая до