upload

Дело в том, что Никчэм искренне считал, что леди Эсланда была любовницей капитана Добрэя. Ему и в голову не могло прийти, что женщина может защищать мужчину, с которым никогда даже словом не перемолвилась.

Капитан Добрэй удивился: с какой стати лорд Никчэм угрожает ему смертью леди Эсланды? Правда, он считал её самой красивой женщиной королевства, но держал своё мнение при себе, потому что сыновья сыроделов никогда не женятся на придворных дамах.

– А при чём тут леди Эсланда? – спросил он недоумённо.

– Не лукавьте, Добрэй! – отрезал главный советник. – Я видел, как она краснеет, когда кто-то произносит ваше имя. Вы думаете, я такой глупец? Она изо всех сил пыталась защитить вас; должен признать, лишь благодаря ей вы все до сих пор живы. Но если вы завтра не повторите то, что я вам сейчас сказал, то поплатиться за это придётся леди Эсланде. Она спасла вам жизнь, Добрэй; а вы пожертвуете собой ради неё?

От изумления Добрэй потерял дар речи. Новость о том, что леди Эсланда влюблена в него, была настолько удивительной и чудесной, что почти затмила все угрозы Никчэма. Однако в следующий момент капитан осознал, что для спасения жизни Эсланды ему придётся завтра публично признаться в измене, и тогда она будет его презирать...

Следя за тем, как гвардейцы буквально на глазах бледнеют от страха за близких, Никчэм понял, что его угрозы сделали своё дело.

– Смелее, джентльмены! – криво улыбнулся он. – Я уверен, что с вашими родными ничего такого не произойдёт, если завтра вы скажете правду...

Возвратившись к себе, лорд Никчэм дал приказ объявить по всей столице о проведении суда. На следующий день на самой большой площади Эклервилля собралась огромная толпа. На глазах у своих друзей и родных трое храбрых гвардейцев по очереди становились на деревянный помост и один за другим признавались в том, что встретили Икабога на болоте и трусливо сбежали, вместо того, чтобы встать на защиту короля.

Толпа освистывала солдат так громко, что голос судьи (которым был лорд Никчэм) можно было расслышать лишь с большим трудом. Тем не менее, на протяжении всего времени, пока Никчэм зачитывал приговор («пожизненное заключение в дворцовой темнице»), капитан Добрэй смотрел прямо в глаза леди Эсланды, которая сидела на специальном возвышении вместе с другими придворными дамами и глядела на него не отрываясь. Иногда двое больше скажут друг другу взглядами за короткий миг, чем другие выразят словами за всю жизнь. Я не буду пересказывать вам всё, что говорили взглядами Эсланда и Добрэй, но теперь леди точно знала, что капитан разделяет её чувства. И хотя Добрэю предстояло провести остаток жизни в тюрьме, он понял, что леди Эсланда знает о его невиновности.

Всех троих осуждённых увели с помоста в цепях. Сначала из толпы в них швыряли капустой, затем люди начали понемногу расходиться, оживлённо обсуждая увиденное. Многие зрители считали, что судья должен был приговорить предателей к смерти. Когда лорд Никчэм, возвращаясь во дворец, услышал эти слова, он усмехнулся. Ну, что ж, репутация справедливого человека никогда не помешает, подумал он про себя.

Стоявший позади толпы господин Паркетт молча наблюдал за происходящим. Дейзи он с собой не взял, она осталась работать в мастерской. Домой он возвращался глубоко задумавшись. По пути господин Паркетт заметил плачущую мать Вагстаффа, за которой по улице плелись какие-то наглые юнцы: они улюлюкали ей вслед и кидались в неё гнилыми овощами.

– Кто сделает ещё хоть шаг вслед за этой женщиной, тот будет иметь дело со мной! – рявкнул на юнцов господин Паркетт, и те при виде здоровяка плотника тут же разбежались в разные стороны.

Глава 24. Бандалор

На днях Дейзи должно было исполниться восемь лет, поэтому она решила пригласить Берта Беззаботса в гости на чай.

С тех пор, как умер отец Берта, между мальчиком и Дейзи, казалось, выросла толстая ледяная стена. Он водился только с Родериком Саранчем, который очень гордился тем, что с ним дружит сын знаменитого человека, растерзанного Икабогом. Дейзи надеялась, что хотя бы в свой день рождения (девочка родилась тремя днями раньше, чем Берт) она узнает, смогут ли они снова стать друзьями. Поэтому Дейзи попросила отца пригласить госпожу Беззаботс и её сына на именинный чай. К радости девочки приглашение было принято, и хотя Берт по-прежнему не общался с ней в школе, она надеялась, что в день её рождения всё изменится.

Несмотря на то, что господин Паркетт как королевский плотник получал очень неплохое жалованье, даже он начал ощущать, как тяжело платить Икабог-налог. Они с Дейзи уже не могли позволить себе столько пирожных, сколько хотелось; кроме того, Паркетт перестал покупать вино. Однако в честь дня рождения дочери он достал из запасов последнюю бутылку вина из Цинандала, а Дейзи за все свои сбережения купила два дорогих пирожных «Небесные Надежды» – для себя и для Берта. Она знала, что это было его любимое лакомство.