upload

По переулку пронёсся порыв холодного ветра. Да уж, подумал Берт, у Никчэма совсем крыша поехала. Если он прикончил даже своего верного командора Королевской гвардии, то ни один житель Раздолья не может чувствовать себя в безопасности.

– Откуда ты узнал, что я буду в Цинандале? – поинтересовался Берт.

– Мне сказал Шипоуни, дворцовый лакей. Я заплатил ему пять дукатов. Он вспомнил, как твоя мать рассказывала, что её кузен содержит здесь таверну.

– Как думаешь, кому ещё Шипоуни мог рассказать об этом? – спросил Берт, начиная беспокоиться.

– Да всем подряд, – пробурчал Родерик, утирая лицо рукавом пижамы. – Он за медный грош кого угодно продаст.

– Кто бы говорил! – не выдержал Берт. – Ты же сам собирался продать меня за сотню дукатов!

– Мне золото ни к чему, – убитым голосом проговорил Родерик. – Это для мамы и братьев. Я думал, что смогу их выручить, если сдам тебя Никчэму. Они попали к нему в лапы, а я успел сбежать из спальни через окно. Вот почему я в пижаме.

– Я тоже сбежал из спальни через окно, – пожал плечами Берт. – Но, по крайней мере, у меня хватило ума взять с собой ботинки. Идём, надо сваливать отсюда побыстрее, – добавил он, поднимая Родерика на ноги. – По дороге попробуем стащить для тебя несколько носков с бельевых верёвок.

Но не успели они сделать и пары шагов, как позади послышался мужской голос:

– Руки вверх! Вы, оба! Пойдёте со мной.

Оба юноши подняли руки и обернулись. Какой-то парень с грязным и злым лицом наставил на них ружьё. Хотя он был вооружён, военной формы на нём не было. Ни Берт, ни Родерик его не знали, а вот Дейзи Паркетт могла бы точно сказать, кто им повстречался: это был повзрослевший Джон-Молотилка, помощник Мамаши Брюзги.

Бросая косые взгляды то на одного юношу, то на другого, Джон подошёл на несколько шагов. – Да-да, я к вам обращаюсь. Давай сюда меч.

Ружьё смотрело прямо в грудь Берта, и ему пришлось расстаться с мечом. Однако юноша вовсе не был так напуган, как можно было ожидать. На самом деле Берт был очень умным парнем, что бы там ни говорил Треплоу. Стоявший перед ними злобный тип, судя по всему, не понимал, что поймал беглеца, за которого обещали в награду сто золотых дукатов. Было похоже, что он искал любых двух мальчиков, хотя зачем ему это было нужно, Берт не представлял. А вот Родерик побелел, как мел. Юноша знал, что у Никчэма есть шпионы в каждом городе, поэтому он был уверен, что их собираются передать главному советнику и что ему, Родерику Саранчу, вынесут смертный приговор как пособнику предателя.

– Ну-ка, вперёд, – велел Джон-Молотилка и указал стволом ружья в сторону перекрёстка. Берт и Родерик долго шли под конвоем по тёмным улицам Цинандала, пока, наконец, не добрались до приюта Мамаши Брюзги.

Глава 47. А тем временем в темнице

Работники дворцовой кухни очень удивились, когда узнали от лорда Никчэма, что госпожа Беззаботс потребовала себе отдельное кухонное помещение: ведь она была самой лучшей мастерицей и если бы захотела, то могла бы хозяйничать на общей кухне в одиночку. У некоторых из них сразу возникли нехорошие подозрения, потому что госпожа Беззаботс никогда, за все годы работы не строила из себя высокое начальство. Но так как её торты и пирожные по-прежнему регулярно появлялись на королевском столе, её подручные понимали, что она жива. А вот о том, где она находилась, слуги, следуя примеру многих своих соотечественников, решили не спрашивать: меньше знаешь – крепче спишь.

Тем временем жизнь во дворцовых подземельях полностью преобразилась. В камере госпожи Беззаботс установили плиту для выпечки, с кухни принесли кастрюли и сковородки, и тогда она начала рассказывать заключённым из соседних камер, как они могут помочь ей с приготовлением нежнейших пирожных, благодаря которым её признали лучшим кондитером королевства. Ещё госпожа Беззаботс потребовала, чтобы узникам увеличили вдвое дневной паёк (она объясняла это тем, что у них должно быть достаточно сил, чтобы взбивать и вымешивать, измерять и взвешивать, просеивать и наливать). Кроме того, ей понадобилась мышеловка, чтобы среди пирогов не бегали разные грызуны, и наконец в помощь госпоже кондитеру прислали слугу, который должен был бегать между камерами и передавать разные кухонные инструменты через прутья решётки.

От жара плиты сырые стены быстро высохли, вонь плесени и застоялой воды сменилась вкусными запахами. Госпожа Беззаботс настаивала на том, чтобы каждый из заключённых пробовал готовый торт: мол, все помощники должны оценить результаты своих стараний. Темница понемногу начала превращаться в довольно оживлённое, даже шумное место; арестанты, которые до прибытия госпожи Беззаботс были похожи на живые скелеты, постепенно набирали вес. С головой уйдя в работу, женщина пыталась таким образом отвлечься от тревожных мыслей о Берте.