upload

В череде событий разной степени важности свадьба крестного стала для Гарри памятным эпизодом. Прежде всего тем, что планировалось провести два брачных обряда одновременно: кроме Сириуса, женился и его брат Регулус, а в супруги себе они выбрали сестер-близнецов Парвати и Падму Патил – бывших сокурсниц Поттера по учебе в Хогвартсе. Гарри, слегка удивленный намерениями Блэков, не мог не попытаться разобраться в ситуации.

– Сириус, ну ладно ты волочился за многими юбками в школе. Северус рассказывал мне, – уточнил Гарри на недоуменный взгляд крестного. – К тому же ты и раньше выказывал желание остепениться, создать семью и завести детишек, что я от всей души приветствую. Да и с Парвати у вас все наклевывалось еще с тех пор, когда ты только пришел преподавать в Хогвартс.

– И не станешь говорить, что я слишком стар для своей будущей жены? – Сириус насмешливо посмотрел на Поттера. Он, начав встречаться с Парвати после ее выпускного вечера в Хогвартсе, ощутил себя полным сил, словно обрел вторую молодость.

– Я не лицемер. У меня два мужа, и оба старше меня, – отмахнулся Гарри. – Я не о том спрашиваю. Твой выбор мне понятен. Но как же Регулус? Он ведь вроде никогда не интересовался женщинами.

– А что Регулус? Он вообще никогда и никем прежде не интересовался, кроме придурка Барти, которого и человеком-то назвать можно было только условно. Урод, – фыркнул Сириус, а в его глазах мелькнула досада. – Так что нет ничего странного в том, что Регулус захотел наконец почувствовать себя хозяином в своем доме. А с чего это у тебя подобные вопросы появились?

– Переживаю за вас. За всех… – бросил Гарри, не представляя, как объяснить свое любопытство, чтобы не обидеть крестного.

– Не волнуйся. Красавицы-сестрички в курсе некоторых наших склонностей, – Сириус беспечно пожал плечами.

– Но так же нельзя! Они заслуживают верных мужей, – Гарри, у которого была крепкая и любящая семья, не мог оставить без внимания такое отношение к будущей жене.

– Ладно-ладно… Перестань пороть горячку! Не собираемся мы обижать своих девочек и уж тем более изменять им, – Сириус вдруг бесстыдно усмехнулся и добавил мечтательным тоном: – Знал бы ты, какие они затейницы в постели.

– Уволь меня от подробностей! – засмеялся Гарри. Теперь он не сомневался, что у братьев Блэков все сложится лучшим образом. Крестный никогда его не обманывал. Даже Рон всегда отмечал, что Сириус очень открытый человек с теми, кто ему симпатичен и дорог. – Раз обещаешь, то мне остается только пожелать вам вечной любви и побольше малышей.

– Побольше не нужно, но от парочки мы с Парвати не откажемся. А уж какие там планы на этот счет у Регулуса и Падмы – я не в курсе, – отшутился Сириус. Он выглядел счастливым, и это радовало Гарри.

Спустя несколько лет Поттер был в хорошем смысле слова сражен наповал известием, что первенец Сириуса – трехлетний Финеас говорит на серпентарго. Видимо, сказались гены Парвати, в роду которой, как выяснилось впоследствии, имелись змееусты, да и у Блэков такой дар отмечали, хотя об этом не принято было сильно распространяться.

***

Петуния Дурсль, безотчетно рассматривавшая в окно мокрую после дождя улицу, выглядела бесцветной, словно вылинявшая от частых стирок ткань, да и чувствовала себя развалиной, которая вот-вот рассыплется на части. Ее жизнь лишилась смысла, и только осознание, что еще осталось чуть ли не единственное, пусть и неприятное, но незавершенное дело, держало ее на этом свете. Во всех неудачах Петуния винила своего ненормального племянника. Это из-за него ее семья из опасений раскрытия тайны существования волшебного мира столько лет должна была вести довольно замкнутый образ жизни, даже не имея возможности когда вздумается приглашать к себе гостей на чаепитие. А затем и вовсе в одночасье они потеряли все: дом, машину, прибыльную должность Вернона, приличное окружение и перспективы для успешного будущего Дадли. Поттер, рассказывая сказки об угрожающей им смерти, засунул их в этот богом забытый городок, где и работу найти не так-то просто. Вернон с горем пополам устроился на почту, чтобы они смогли приемлемо жить, а не сводить концы с концами, ежедневно вспоминая, что денежные накопления однажды иссякнут и им придется терпеть голод. Восемь лет понадобилось на то, чтобы Вернон дослужился до должности начальника маленького почтового отделения. Но судьба не позволила ему долго радоваться своим достижениям – прямо на обеде, устроенном в честь его назначения, он подавился едой, оставив жену вдовой.