Уплотнение границ. К истокам советской политики. 1920–1940-е

Перекройка границ Литвы, также вошедшей в орбиту советского влияния после советско-германского договора 28 сентября, происходила на основе аргументов, благоприятных для литовского национально-территориального строительства, но подчиняющихся тому особому сталинскому пониманию этого строительства, которое не предусматривало национального суверенитета. 10 октября в рамках договора о взаимопомощи, навязанного Москвой, Литва получила Виленскую область, с 1920 года являвшуюся яблоком раздора в ее отношениях с Польшей. При этом Швенченский (Свенцянский) район и несколько населенных пунктов с преобладающим белорусским населением (согласно польской переписи 1931 года) были переданы Белорусской ССР[848]. Когда 3 августа 1940 года Литва вошла в состав СССР, то в знак приветствия белорусские власти согласились передать братской Литовской республике Свенцянский район и части территории с «преобладающим литовским населением в Видзовском, Годутишковском, Островецком, Вороновском и Радунском районах». В результате из Белорусской в Литовскую ССР было передано 81 885 человек, 65 % которых были литовцами[849]. В данном случае почерпнутые из польских переписей данные об этническом составе населения были использованы Кремлем для перекраивания границ в соответствии с политическими задачами[850]. За этим последовало вынесение новых административных границ между субъектами федерации на утверждение Верховных Советов республик, а затем Верховного Совета СССР.

Напомним, что по договору от 28 сентября Германия сохранила возможность исправить свою границу с Литвой в Мариямпольском районе. Этот вопрос еще раз обсуждался Шуленбургом и Молотовым летом 1940 года в новом контексте – на фоне эвакуации литовских немцев и готовящейся аннексии Литвы Советским Союзом. Затребованная Берлином территория в итоге осталась литовской в обмен на финансовую компенсацию в размере 31,5 млн марок, или 7,5 млн долларов, которую обязался выплатить Советский Союз[851].

Усилению этнического характера границ способствовали и операции по обмену населением, которые последовали за подписанием советско-германского конфиденциального протокола 28 сентября. Польские граждане немецкого происхождения, оказавшиеся к востоку от линии размежевания, должны были перебраться на германскую территорию, в то время как украинцам, белорусам, русским и русинам, жившим к западу от новой границы, предстояло переехать в советскую зону. С октября 1939 года эта схема применялась также в Эстонии и Латвии, а с июля 1940 года – в Литве. Летом 1940 года подавляющее большинство этнических немцев, проживавших в Прибалтике, эмигрировали в Германию. Советский посол в Эстонии К. Н. Никитин обратился в Москву с просьбой срочно отправить на родину, снабдив их небольшой суммой денег, 4 тысячи польских беженцев украинского и белорусского происхождения, живших в крайней нищете, пока их не завербовали французские или английские разведслужбы[852]. Только еврейское население осталось не затронуто советско-германскими соглашениями[853].

А как обстояло дело с аннексией Бессарабии? Мы можем сравнить две картографические интерпретации этого события (см. карты 15а и 15б).

Заметим, что первая карта точнее отражает конкретные реалии присоединения. Это было не столько восстановление дореволюционного имперского пространства, сколько очередной триумф этнического подхода к разделу территорий. В межвоенный период Бессарабия действительно была «утраченной провинцией» – «Эльзасом на Днестре», как называла ее советская пресса в 1928 году по случаю десятой годовщины вступления румынских войск. Вернуть Бессарабию значило отомстить за поражение. Но ее возвращение было проведено по модели объединения народов, и бывшая провинция оказалась разделена по этнической линии на украинскую и молдавскую части.

Когда 26 июня 1940 года Молотов потребовал у Румынии вернуть Бессарабию, он одновременно упомянул, ссылаясь на доводы украинцев, и Северную Буковину, провинцию Австро-Венгрии, которая никогда не входила в состав Российской империи. Кроме того, после аннексии южная часть Бессарабии, расположенная на черноморском побережье и в устье Дуная, была передана Украине.

От буковинских крестьян и черноморских рыбаков поступало множество петиций с просьбой разрешить им жить на их украинской родине. Татарбунары теперь стали частью Украинской ССР. Чтобы укрепить новую границу этой республики, в конце 1940 года из разных районов Украины в Аккерманскую (Измаильскую) область были переселены 9700 семей колхозников[854].

Молдавский национальный проект, который большевики использовали в 1924 году, чтобы потребовать от Румынии провести референдум в Бессарабии, был завершен в 1940 году с объединением молдавских территорий и повышением статуса скромной автономной республики до полноценного субъекта федерации – Советской Социалистической Республики. В проекте преамбулы Конституции новой республики говорилось: