Уплотнение границ. К истокам советской политики. 1920–1940-е

Территория Эстонии восточнее реки Наровы, река Нарова и острова по р. Нарове, а также вся полоса южнее Псковского озера между упомянутой выше государственной границей и линией дд. Борок, Смольки, Бельково, Спрехтичи […и территория России] западнее линии: западный берег устья реки Великой – дер. Сивцово, дер. Лузново – дер. Самулино – дер. Шалки – дер. Спрехтичи.

Районы, подвергшиеся, по предложению советской стороны, нейтрализации, ранее являлись частью российских административных единиц, отныне уступленных независимой Эстонии. В них запрещалось держать войска, кроме «необходимых для пограничной службы и охраны порядка»[287]. Под запретом находилось также строительство укреплений, наблюдательных пунктов, авиабаз, военных сооружений и складов, а также размещение военных кораблей на пограничных озерах.

Эта статья договора с Эстонией, отсылавшая к уже упомянутым выше опасениям Бонч-Бруевича, позволяет понять советские приоритеты. Речь шла прежде всего о демилитаризации зоны по другую сторону границы с целью гарантировать ненападение и соблюдение договора в момент, когда большевикам были нужны войска для отправки на другие фронты.

Демилитаризация пограничной зоны была, впрочем, всего лишь дополнительным механизмом, использовавшимся для обеспечения безопасности в рамках общей логики разоружения соседних территорий. Все договоры, подписанные в 1920–1921 годах, предусматривали разоружение иностранных и враждебных сил на сопредельных территориях и создание с этой целью смешанных наблюдательных комиссий. В связи с этим в последующие годы советские дипломаты постоянно настаивали на усилении контроля над русскими эмигрантскими организациями, действовавшими за рубежом.

Стремление точно определить территорию буферной зоны наблюдалось и в ходе переговоров с финнами и поляками. Правда, созданная в данном случае система была изначально менее асимметричной.

Советско-польское перемирие, подписанное 4 декабря 1920 года, предусматривало создание нейтральной зоны шириной десять километров по обе стороны от линии перемирия; при этом выделялась трехкилометровая полоса, в отношении которой действовали еще более строгие правила. Несмотря на то что эта зона была ликвидирована 6 aпреля 1921 года в результате подписания Рижского договора, ее короткое существование оставило после себя следы. Так, и год спустя в документах встречаются упоминания деревень, расположенных в нейтральной зоне[288]. Эта полоса отличалась рядом особенностей. Она не была интегрирована в советское административное пространство: вместо советов и исполкомов, представлявших собой местные органы власти на всей остальной территории, здесь действовали революционные комитеты – временные органы власти, олицетворявшие дух Гражданской войны. Пограничные железнодорожные станции, например в Негорелом, находились под совместным контролем польских и советских отрядов. Теоретически предусматривалась и координация борьбы с двумя важнейшими проблемами, характерными для этих районов: бандитизмом и дезертирством. В действительности, однако, бандиты использовали нейтральную полосу по другую сторону границы в качестве убежища благодаря отсутствию правовых механизмов, которые позволяли бы органам правопорядка преследовать преступников на территории соседнего государства.

Надо заметить, что повседневный опыт функционирования нейтральной зоны заключался не столько в сотрудничестве, сколько в энергичных протестах по поводу взаимных попыток вмешаться в дела соседа. Каждое из государств по-своему толковало условия перемирия. Ссылаясь на запрещение держать здесь военные силы, осуществлять реквизиции и насилие в отношении мирного населения и враждебные акты в отношении соседнего государства, поляки протестовали против продразверстки, проводимой вооруженными отрядами в деревнях советской нейтральной зоны, а также против революционной пропаганды, носившей, на их взгляд, антипольский характер. Со своей стороны, советские представители вели тщательный учет деятельности банд, базировавшихся на территории польской нейтральной зоны. Они собирали сведения о количестве их членов, именах главарей, деталях совершенных нападений. Каждый акт, направленный против коммунистов, советских служащих и членов отрядов, занимавшихся продразверсткой, тщательно фиксировался. Собранные сотрудниками разведки в нейтральной зоне сведения затем пересылались в обоих направлениях.