Читаем Уплотнение границ. К истокам советской политики. 1920–1940-е полностью

Эти попытки осуществлялись в масштабах пограничной (приграничной) полосы. В случае большевиков данное понятие восходило к периоду Гражданской войны, когда временными рубежами советского государства служили фронты. С 1918 года там находилось несколько отрядов солдат-пограничников, задачей которых было бороться с бегством капиталов, то есть с попытками дореволюционных элит вывезти золото и драгоценности[282]. Документы Красной армии, ЧК и пограничных войск позволяют увидеть семантический сдвиг, в ходе которого «прифронтовая полоса» превращается в «приграничную полосу». Понятие охраны приграничной полосы присутствовало уже в Декрете об учреждении Пограничной охраны от 28 мая 1918 года, притом что сами границы еще не были установлены[283].

В момент окончания войны эти территории привлекали к себе самое пристальное внимание, ведь здесь следовало обеспечить мир и общественный порядок, наладить одновременно сотрудничество с соседним государством и наблюдение за ним. О том, каким суверенитетом обладало каждое государство, можно судить по повседневности и всем формам рутинных взаимодействий в пограничье. Гражданами какой страны считали себя их жители? Вопрос стоял самым конкретным образом, и соперничество проявлялось во множестве деталей: деньгах, которые были в ходу у местных жителей, способности полиции или милиции гарантировать порядок, компетенциях суда, таможенном контроле, административных процедурах. Так, поддержка, которую оказали советские власти расследованию, начатому еврейскими общественными организациями в целях сбора документов о погромах времен Гражданской войны, способствовала положительному отношению еврейского населения местечек к коммунистам как к единственным, кто был готов их защитить и восстановить справедливость. К 15 марта 1921 года в Мозырском уезде на границе БССР и Польши были собраны показания 3600 жертв погромов[284]. Кроме того, весной 1921 года местным властям было поручено составить акты, фиксирующие материальный ущерб, нанесенный жителям в результате установления новой границы. Таким образом, советский режим выступал в роли защитника интересов крестьян, якобы ограбленных польским государством; Москва обещала вынести этот вопрос на обсуждение смешанной советско-польской комиссии.

Впрочем, подобные сигналы оставались слишком слабыми, учитывая масштабы царившего хаоса и неспособности властей контролировать пограничье. Советскому червонцу было трудно потеснить доллар, который и в 1923 году продолжал использоваться в Минске для покупки контрабандных товаров[285]. Новая европейская граница Страны Советов оставалась пространством, в котором продолжалась Гражданская война. Насилие принимало здесь разнообразные формы, не достигая, однако, тех масштабов, которые характеризовали весной 1921 года подавление Кронштадтского восстания и войну большевиков с крестьянством, закончившуюся кровавыми военными операциями, в частности на Тамбовщине.

На границе речь шла о маленькой подспудной войне, «герилье», состоящей из отдельных атак и ответных карательных операций, с ежедневно пополняющимся списком убитых и раненых. Замирение пограничных районов означало необходимость ликвидировать вооруженные отряды, которые, не признавая границ, умело использовали поддержку по обе стороны рубежей. Советский режим сталкивался с бесчисленными антибольшевистскими формированиями: от украинских войск под командованием С. В. Петлюры и Ю. О. Тютюнника до партизанских отрядов, созданных С. Н. Булак-Балаховичем и Б. С. Пермикиным (Перемыкиным) на белорусской границе. Немало забот доставляла и базировавшаяся в Польше армия Б. В. Савинкова, а также отряды повстанцев в Восточной Карелии. В лесах прятались и многочисленные крестьяне, которые бежали туда в годы Гражданской войны от реквизиций и мобилизаций и отказывались сложить оружие. Наконец, широкий размах приобрел бандитизм, опиравшийся в том числе на новые возможности, которые дарила контрабанда. Насилие было частью повседневной жизни этих районов, и его ликвидация требовала сотрудничества.

Картографируй и властвуй: создание буферных зон между Россией и ее западными соседями

В ходе подготовки соглашений о перемирии и мирных договоров была сделана попытка наладить совместное управление пограничьем. В качестве решения виделось, как в других регионах Европы, создание нейтральных, а затем демилитаризованных зон[286]. Первая нейтральная зона была установлена сроком на два года в рамках советско-эстонского мирного договора, подписанного в феврале 1920 года (карта 2). Контуры нейтральной зоны были определены в приложении к договору и обозначены штриховкой на сопровождающей его карте:

Перейти на страницу:

Все книги серии Historia Rossica

Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения
Изобретая Восточную Европу: Карта цивилизации в сознании эпохи Просвещения

В своей книге, ставшей обязательным чтением как для славистов, так и для всех, стремящихся глубже понять «Запад» как культурный феномен, известный американский историк и культуролог Ларри Вульф показывает, что нет ничего «естественного» в привычном нам разделении континента на Западную и Восточную Европу. Вплоть до начала XVIII столетия европейцы подразделяли свой континент на средиземноморский Север и балтийский Юг, и лишь с наступлением века Просвещения под пером философов родилась концепция «Восточной Европы». Широко используя классическую работу Эдварда Саида об Ориентализме, Вульф показывает, как многочисленные путешественники — дипломаты, писатели и искатели приключений — заложили основу того снисходительно-любопытствующего отношения, с которым «цивилизованный» Запад взирал (или взирает до сих пор?) на «отсталую» Восточную Европу.

Ларри Вульф

История / Образование и наука
«Вдовствующее царство»
«Вдовствующее царство»

Что происходит со страной, когда во главе государства оказывается трехлетний ребенок? Таков исходный вопрос, с которого начинается данное исследование. Книга задумана как своего рода эксперимент: изучая перипетии политического кризиса, который пережила Россия в годы малолетства Ивана Грозного, автор стремился понять, как была устроена русская монархия XVI в., какая роль была отведена в ней самому государю, а какая — его советникам: боярам, дворецким, казначеям, дьякам. На переднем плане повествования — вспышки придворной борьбы, столкновения честолюбивых аристократов, дворцовые перевороты, опалы, казни и мятежи; но за этим событийным рядом проступают контуры долговременных структур, вырисовывается архаичная природа российской верховной власти (особенно в сравнении с европейскими королевствами начала Нового времени) и вместе с тем — растущая роль нарождающейся бюрократии в делах повседневного управления.

Михаил Маркович Кром

История
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»
Визуальное народоведение империи, или «Увидеть русского дано не каждому»

В книге анализируются графические образы народов России, их создание и бытование в культуре (гравюры, лубки, карикатуры, роспись на посуде, медали, этнографические портреты, картуши на картах второй половины XVIII – первой трети XIX века). Каждый образ рассматривается как единица единого визуального языка, изобретенного для описания различных человеческих групп, а также как посредник в порождении новых культурных и политических общностей (например, для показа неочевидного «русского народа»). В книге исследуются механизмы перевода в иконографическую форму этнических стереотипов, научных теорий, речевых топосов и фантазий современников. Читатель узнает, как использовались для показа культурно-психологических свойств народа соглашения в области физиогномики, эстетические договоры о прекрасном и безобразном, увидит, как образ рождал групповую мобилизацию в зрителях и как в пространстве визуального вызревало неоднозначное понимание того, что есть «нация». Так в данном исследовании выявляются культурные границы между народами, которые существовали в воображении россиян в «донациональную» эпоху.

Елена Анатольевна Вишленкова , Елена Вишленкова

Культурология / История / Образование и наука

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература