Уплотнение границ. К истокам советской политики. 1920–1940-е

В случае восстания в Татарбунарах речь вновь шла одновременно о советской операции и международном инциденте. Группа из 30 вооруженных лиц под руководством большевиков (Михаила Кольцова, Батищева, Барбалата и Андрея Клюшникова, известного также как Ненин) попыталась поднять восстание на юге Бессарабии. Один из организаторов, Ненин, был родом из этих мест. 14 сентября в крупном селе Татарбунары (около 10 тысяч жителей), расположенном на полпути между румынскими гарнизонами в Четатэ-Альбе (Белгород-Днестровский) и Измаиле, был собран сход. Его участники создали военный совет, провозгласили Советскую молдавскую республику, атаковали жандармерию и муниципалитет и вывесили красные флаги. Трудно сказать, в какой степени эти действия встретили народную поддержку. Как бы то ни было, ряды восставших пополнились новыми участниками и достигли нескольких сотен человек. Среди них были евреи, русские колонисты-липоване, жившие здесь с XVIII века и занимавшиеся рыбной ловлей, и незначительное количество румынских крестьян. Из страха перед коммунистами немецкие и болгарские колонисты предупредили румынские власти, и те оперативно прислали войска. 17 сентября село Татарбунары было окружено. Кольцов и Ненин были убиты, а 120 повстанцев, пытавшихся пересечь Днестр, были перехвачены румынскими пограничниками. В общей сложности было арестовано 500 человек.

Легитимность Молдавской АССР, провозглашенной 11 октября 1924 года, опиралась, таким образом, на бессарабский «народный глас», который, несмотря на репрессии со стороны румынских властей, заявлял о себе путем восстания и многочисленных петиций на местах в поддержку молдавской республики. Заимствуя название независимой республики, существовавшей в 1917–1918 годах, большевики подчеркивали историческую преемственность с этим прецедентом сопротивления румынской аннексии[390]. Отрицая свою связь с событиями в Татарбунарах и представляя их как инициативу независимых бессарабских революционеров, большевики постарались придать суду над участниками восстания максимальную огласку[391]. 16 июня 1925 года адвокат повстанцев К. Г. Коста-Фору получил телеграмму с выражением поддержки от председателя Международного юридического бюро в Москве. На суде присутствовали Анри Торрес, который в 1926 году будет защищать в парижском суде убийцу Петлюры, и Анри Барбюс, который опишет этот процесс в романе «Палачи»[392]. Их поездку оплачивала Международная организация помощи борцам революции (МОПР). Возникшая по инициативе Общества старых большевиков и связанная с Коминтерном, МОПР включала ряд национальных секций и опиралась на сеть адвокатов, прежде всего французских.

В условиях такого пристального внимания румынские власти предпочли проявить милосердие, как об этом свидетельствует приговор, вынесенный 2 декабря 1925 года военным советом в Кишиневе: из 287 обвиняемых 190 были оправданы, 85 приговорены к тюремному заключению сроком от шести месяцев до шести лет, два руководителя восстания получили 15 лет каторги, и лишь Батищев был приговорен к пожизненному заключению. В конечном счете этот процесс сыграл скорее на руку румынским властям. Как и в случае нападения на Столбцы и создания польского Корпуса охраны границы, татарбунарский инцидент привел к ужесточению режима на границе, идущей по Днестру и контролируемой румынскими органами безопасности. Тем не менее создание Молдавской АССР в сочетании с попыткой поднять восстание в Южной Бессарабии позволяли напомнить о существовании молдавского народа, отличного от румынской нации, и свидетельствовали о стремлении большевиков использовать подрывной потенциал, стоящий за национальными меньшинствами. Эти намерения могли опереться на новые тенденции, наметившиеся к тому моменту в международном праве.