Уплотнение границ. К истокам советской политики. 1920–1940-е

На практике, однако, политика в отношении пограничных зон заключалась не столько в поощрении развития сельского хозяйства и промышленности, сколько в приоритетном снабжении населения товарами потребления: обувью, тканями, шерстью, сахаром, солью, табаком, керосином, спичками, школьными принадлежностями. Конкретные условия этой политики, практиковавшейся и в 1937 году, были определены в правительственном постановлении, подписанном 19 мая 1932 года[465]. Расположенные вдоль границы районы входили в первую зону, которой выделялось 25 % дополнительных ассигнований. Примыкавшие к ней районы составляли вторую зону, которая получала на 15 % больше, чем внутренние области. Таким образом, территория приоритетного снабжения была существенно расширена, так как до этого льготы распространялись только на узкую полосу шириной от 3 до 5 км[466]. Было ли этого достаточно, чтобы спасти пограничные районы Украины от голода 1933 года? Хотя расположенные вблизи границы деревни и столкнулись с серьезными трудностями и недоеданием, уровень смертности в них не достигал того катастрофического уровня, который наблюдался во внутренних областях[467] (см. карту 6).

Опираясь на изучение Мархлевского польского национального района, Кэйт Браун видит в этом результат определенного пересмотра задач в области коллективизации, который последовал за бунтами 1930 года[468]. Колхозы небольшого размера, созданные в конце концов в приграничных районах, должны были сдавать государству меньший объем продукции, чем предполагалось вначале и чем требовали от колхозов, расположенных во внутренних областях. Кроме того, они были освобождены от уплаты налогов. Именно в свете этого надо понимать принятое в декабре 1931 года постановление Политбюро, в котором подчеркивались успехи коллективизации в пограничных районах УССР и БССР[469]. По мнению Андрея Шляхтера, голода в приграничных деревнях удалось избежать благодаря, с одной стороны, контрабанде, которой занимались крестьяне, ходившие за продуктами в Польшу и Румынию, а с другой – благодаря поставкам зерна, объяснявшимся особым статусом этих территорий[470].

Таким образом, пограничная зона, в силу своего стратегического положения в меньшей степени затронутая индустриализацией, получила в эти годы ряд привилегий. В конечном счете для властей это был единственный способ обеспечить на границе относительный социальный мир, без которого было невозможно гарантировать безопасность территории. В некоторых случаях стратегический приоритет приграничной зоны способствовал также модернизации инфраструктур. Так, значительные средства выделялись на улучшение дорог и речной навигации, электрификацию, создание телеграфного сообщения, осушение болот и мелиорацию. Для таких судоходных рек, как Великая, Западная Двина, Днепр, были разработаны специальные планы инвестиций.

Рассмотрим в качестве примера телеграфную и телефонную сети. 13 июля 1928 года была создана межведомственная Комиссия по упорядочению связи в пограничной полосе[471]. Главной заинтересованной стороной здесь была Белоруссия. С января 1927 года республиканские власти, в частности ГПУ, жаловались на устаревшее оборудование и невозможность обеспечить конфиденциальность телефонных разговоров, которые легко прослушивались из-за рубежа[472]. 22 мая 1928 года, вслед за сигналами чекистов, Голодед обратился в Совет труда и обороны с целью привлечь внимание к тому возмутительному факту, что республиканская столица, Минск, прослушивается иностранными спецслужбами[473].