Упоение властью. Револьвер, спирт и кокаин. 1917 год

Если верить Жадику, то Центробалт оказался в распятом положении. С одной стороны на него давили матросы, требуя себе винтовок, револьверов и гранат. С другой, сам Центробалт никак не мог продавить Дыбенко с Лениным, которые не желали слишком вооружать матросов. Жадик высказывает свои опасение, что матросы могут начать бузу именно с Центробалта, а потому следует энергичней давить на большевиков, чтобы самим уцелеть.

Выступивший следом матрос Курдюмов поддержал Жадика и заявил, что пришел к следующему выводу: «Мы требовали прислать 3-х представителей для разъяснения массам всего положения, какое создалось в России – увы, их нет. Видимо, что им матросы стали не нужны…» В словах Курдюмова звучит уже не только обида, но и недвусмысленная угроза.

Следующий выступивший матрос Кабанов был лишь частично согласен с Жадиком и Савоськиным, и полностью не согласен с кровожадным Скурихиным. «Товарищи! – заявил он. – К этому вопросу подходите осторожнее, вы знаете, что товарищ Дыбенко выбран 2-м Всероссийским съездом рабочих и солдатских депутатов, и если, отзывая его и не доверяя ему, этим вы выносите недоверие и Советам, за которые мы так долго и много боролись».

В данном случае Кабанов проявляет определенную политическую зрелость, понимая, что арест Дыбенко и недоверие к Ленину серьезных дивидендов матросам не даст, а вот Советскую власть дискредитирует однозначно.

Выступавший после Кабанова матрос Иконников заявил, что он «…и ранее был против всяких ультиматумов, теперь тоже против их, а нужно просто сделать, призвать товарища Дыбенко, и пусть он нам даст отчет о своих делах за время пребывания в Верховной Морской Коллегии, а тогда уже нам будет видно – отозвать его или нет».

Матрос Гнедин, судя по протоколу, вообще сорвался в крик: «Долго ли еще так будет! Мы просим! Мы требуем! Им (т. е. большевикам – В.Ш.) ультиматумы предъявляем, но на все это нуль внимания! Нет, мы должны раз сказать, чтоб все Комиссары знали, что мы за ними следим и видим, что они делают и пусть они знают, что матросы – авангард Революции, и они никогда не потерпят поведение тех Народных Комиссаров, которые не стали считаться с этим авангардом. Я же требую через 33 секунды отозвать товарища Дыбенко из Народных Комиссаров».

Почему Гнедин требовал на отзыв Дыбенко всего 33 секунды непонятно. Скорее всего, эти 33 секунды, в его понимании, являлись тем минимальным временем, за которое можно было по телефону объявить Дыбенко о его низложении.

После этого снова возникли споры. Матрос Комашко призвал не пороть горячку, так как об ультиматуме Дыбенко Центробалт знает исключительно со слов Троянова и только Троянов слышал объяснения Дыбенко и никаких других данных о том, как реально воспринял слова Троянова нарком по морским делам, у Центробалта нет.

«Это ведь это глупо, отзывать, только выслушав одну сторону, – обоснованно заявил Комашко. – Я настаиваю вызвать товарища Дыбенко в Центробалт, и пусть он даст объяснения, и тогда видно будет, отозвать или нет. Я против того, чтобы сейчас отозвать товарища Дыбенко.

На этом решение по Дыбенко было принято и ценробалтовцы снова вернулись к обсуждению предательства со стороны большевистского руководства. Матрос Сизов заявил, что, что «у матросов богов нет, если товарищ Ленин требует гарантии от матросов, а он забыл, что на матросских штыках получил власть и он должен исполнять требования и нужды массы».