– Может, и нет, – ответила она. – Основной ключ вводится только один раз, и его не нужно запоминать. Пароль же нужно знать наизусть и вводить по крайней мере один раз каждый день, поэтому большинство людей выбирают пароль как можно короче и легко запоминающийся.
Действительно, когда они пришли в подвал в четверг утром, чтобы проверить программу, она уже выдала результат. Паролем администратора было всего-навсего слово «
– Ты посмотри, – сказал Леттке. – Патриот. – Он нетерпеливо махнул рукой. – Теперь приступайте. Входите.
Хелена села за компьютер.
– Интересно, сколько сейчас времени в Калифорнии…
Леттке нетерпеливо взглянул на наручные часы.
– Разница во времени составляет девять часов. Значит, там немного за полночь. – Он посмотрел на нее с задумчивым видом. – Ах вот оно что. Думаете, будет подозрительно, что администратор входит в систему в такое время?
– Нет, – ответила Хелена, подключаясь к Беркли. – Совсем наоборот.
Через две минуты у них появился полный доступ. Документы «Лета исследований» обнаружились в данных профессора Оппенгеймера, их оказалось много. Хелена скопировала все, что нашла, и прервала соединение. И они начали просматривать документы на экране.
– Это описание бомбы, – отметил Леттке, склонившись над ней слишком близко и повелительно нажимая на клавиши управления курсором. – Атомной бомбы с огромной разрушительной силой.
– Вы читаете по-английски гораздо более свободно, чем я, – сказала Хелена, собираясь встать и уступить ему стул.
Леттке не обратил на нее никакого внимания, продолжая читать дальше. Его дыхание стало прерывистым.
– Они действительно в это верят, – выдавил он наконец. – Действительно думают, что одной такой бомбы достаточно, чтобы разрушить весь Берлин до основания!
Поднял глаза, в поисках взгляда Хелены, и выглядел так, словно только что очнулся от дурного сна.
– И что нам теперь с этим делать? – пробормотал он.
48
Прежде всего возник вопрос, как они перенесут обнаруженные данные наверх, на свои собственные компьютеры. В одном из ящиков находилась магнитная кассета с достаточным объемом памяти. Хелена вставила ее, стерла то, что на ней было, и запустила процесс копирования. Ничего необычного.
Но она это делала с таким чувством, как будто была наполовину оглушена и словно это все происходило не на самом деле, а являлось дурным сном. Бомба, способная одним махом уничтожить целый город? Если это и правда, то они наткнулись на военную тайну первостепенной важности, и у нее в голове не укладывалось, что она, ничем не примечательная программистка Хелена Боденкамп, должна сыграть в таком событии какую-то роль.
Тем не менее она, конечно, продолжала работать так, будто все это уже реальность.
– Теперь нам нужен компьютер со считывающим устройством, – заявила она, когда процесс копирования завершился и кассета была готова к извлечению. – На моем его нет.
Чему она была несказанно рада, потому что не хотела, чтобы эти документы оказались на ее компьютере, в ее запоминающем устройстве.
– Разве во время проекта «Зыбучий песок» вам не приходилось постоянно переносить данные из нашей сети на этот компьютер и обратно? – удивился Леттке. – Как же вы это делали?
Хелена нажала кнопку извлечения и прислушалась, как перематывается лента в кассете.
– Тогда в соседней комнате сидели техники, с тремя компьютерами и одним считывающим устройством. Но ничего не осталось после закрытия проекта. Даже техников там больше нет.
Кассета с чавкающим звуком высунулась из считывающего устройства. Хелена вытащила ее. Как всегда, у нее возникло чувство, что металлическая кассета размером с книжку, с записанными на ней данными весила больше, чем раньше, что, конечно, чепуха.
– Возможно, на моем компьютере есть считывающее устройство, – предположил Леттке, задумчиво глядя на эту технику. – Во всяком случае, я всегда задавался вопросом, для чего служит такая щель под экраном. Очевидно, не для вентиляции, потому что его закрывает заслонка.
И речь шла действительно о считывающем устройстве, как выяснилось, когда они поднялись наверх в его кабинет. Правда, оно работало еще медленнее, чем то в подвале.
– Ни разу им еще не пользовался, – признался Леттке.
Хелена следила за тем, как на экране медленно увеличивались проценты, и ее охватило странное чувство, что вся ее жизнь состояла в основном из наблюдения за растущими процентами.
– Думаю, они немного вышли из моды с тех пор, как практически каждый компьютер подключен к сети и можно обмениваться данными.
Леттке скрестил руки.
– Разве не следует их и вовсе запретить? Имею в виду то, что их же в принципе можно использовать и для хранения личных данных. Достаточно обладать тремя такими кассетами, чтобы превысить разрешенный предел.
– Не знаю, – ответила Хелена. – Во всяком случае, это было бы весьма неудобно.