Управление будущим

Дж. Огилви говорит о новой реформации, в которую вступает мир [15. – P. 292–293]. Первая реформация, разделив церковь и государство, отдала власть политической системе. Вторая реформация, которая имеет место сегодня, передает власть дальше: от политической системы к экономической. Отсюда следует и идея измерения благополучия не в акрах земли или стадах овец, а в новых источниках ценности, которые носят более эстетический характер: красота, радость, культурная и художественная ценность. Отсюда видно, насколько правы те, кто вкладывает свои капиталы в ценности другого типа. Понятным становится и то, почему бизнесмены вдруг оказываются в рядах народных депутатов, а политическое напряжение чувствуется не между собственно партиями, а между стоящими за ними бизнес-структурами.

Бизнес, по крайней мере, в постсоветских странах, еще в недостаточной степени опирается на образование и на академическую среду, хотя именно они являются основным источником и изобретений, и инноваций. Когда бизнес поменяет эту тенденцию, войдя как равноправный игрок в интеллектуальную среду, ситуация начнет резко изменяться. Будут стираться барьеры и увеличиваться скорость взаимодействий между академической и бизнес-средой.

Будущее: последствия для образования

Во многих странах наука и образование стали той сферой, которая смогла осуществить прорыв экономики. Это скандинавские страны и азиатские «тигры», где наукоемкость производства является достаточно высокой.

Р. Хорматс, изучая историю того, как различные страны проходили трансформацию, пришел к интересным выводам [1. – P. 44]. Великобритания 1815 г. находится на пике, они являются Америкой того периода. Наполеон разбит, и они идут впереди в индустриальной революции. Однако элита не смогла понять, что следует вкладывать в образование детей из малообеспеченных слоев населения. И вчера, и тем более сегодня в подобные трансформационные периоды люди готовы вкладывать в образование, чтобы лучше подготовить своих детей к будущему.

Резко возросшая динамика изменений требует постоянной смены предметов в учебных планах университетов. Следует создавать системы информационного удержания своих выпускников путем помощи их профессиональному росту. Например, еженедельно и ежемесячно он должен получать электронные обзоры всего того нового, что возникает за время его отсутствия в высшей школе, которая задает для него индивидуальный путь к его собственному набору знаний.

Динамика изменений резко завышает роль неопределенности, вызывая к жизни новые научные и учебные дисциплины типа «Планирование в условиях неопределенности». Неопределенность становится привычной точкой отсчета. Ее опасность состоит в том, что оттуда может происходить любая динамика изменений, как это случилось после 11 сентября. Динамика и неопределенность станут постоянным факторами будущего развития. Но это требует академической среды с принципиально другой отправной точкой.

Даже военные, давая рекомендации по образованию, подчеркивают необходимость при обучении офицеров выходить за пределы технологической ориентации и точных наук [2. – P. 282]. Для эффективного принятия решений надо изучать исторические науки. С другой стороны, следует определить науки, которые указывают направление развития мира, что необходимо для понимания будущих поколений с точки зрения войн.

Для этого предлагается смена парадигмы с «Быть. Знать. Действовать» на «Быть. Учиться. Действовать» (цит. по [3. – Р. 4]). И еще: «Лидерство символично. Это влияние значений и интерпретаций, которые как важные составляющие предоставляются для функционирования организации. Язык и символизм являются первичным инструментарием работы лидера» [3. – Р. 9]

В принципе необходимо учиться работать с рисками [4] и с неопределенностью, роль которых в дальнейшем будет только возрастать. Резкое усложнение мира требует изучения теории хаоса, теории комплексных систем, нечетких логик и т. д. Система образования давно уже стала запаздывать, особенно в постсоветских странах, где нет той сцепки науки и образования, которая есть на Западе.

Образование не дает специалиста, который может без переподготовки приступить к работе. Потеряна не только практическая составляющая, которой не было в полной мере почти всегда. Потеряна и теоретическая составляющая, которая отличала советскую школу до этого.

Сегодняшняя система образования буксует. Советская система допустила перепроизводство людей с высшим образованием. Точнее, говорит С. Переслегин, виноват не ресурс, а кризис проектности, который не смог перевести этот ресурс в развитие [5].

Свой набор решений он видит в следующем виде (с. 536):

– «образование взрослых»;

– отделение начальной школы от средней;

– деятельностный подход к образованию;

– повторное (или второе) высшее образование;

– система реимпринтирования навыков.