Управляй своей судьбой. Наставник мировых знаменитостей об успехе и смысле жизни

Нет никакой разницы между дхармой и Дхармой — большим и малым. Если человек чувствует свое призвание, ко всем обращается один и тот же голос. Каждый из нас играет свою роль, однако с более широкой точки зрения мы развиваемся вместе, параллельно и одновременно. Я был искренне убежден в этом, и если моей главной целью было честолюбивое стремление изменить официальную медицину, в этом я был отнюдь не одинок. К 1992 году пышный фасад медицины лекарств и хирургии начал рассыпаться на глазах. Передовые исследователи, в том числе Дин Орниш из Гарварда, доказывали, что болезни образа жизни можно лечить без лекарств и хирургии. Ишемическая болезнь сердца, диабет, рак предстательной железы, рак груди, ожирение — вот болезни, затраты на лечение которых составляют четверть всех расходов американцев на здравоохранение, и при этом их обычно легко предотвратить и зачастую вполне можно держать под контролем, стоит только изменить образ жизни и рацион.

Ни один человек, наделенный совестью и здравым смыслом, не мог просто стоять и смотреть, как американская медицина превращается в непосильное финансовое бремя для миллионов человек, в то время как альтернативные методы были гораздо дешевле и доступны практически каждому. Одно исследование, опубликованное в 2004 году в британском медицинском журнале «Ланцет», охватило тридцать тысяч мужчин и женщин с шести континентов — и выявило, что если изменить образ жизни, можно предотвратить не меньше 90 случаев сердечно-сосудистых заболеваний. Однако из каждого доллара, потраченного на здравоохранение в США, девяносто пять центов идет на лечение заболеваний, когда они уже возникли.

Как говорят ведические писания, мы живем ради того, чтобы во имя духа пережить второе рождение. Парадоксальным образом для меня это было возможно только после того, как я поприсутствую при родильных муках новой медицины. Если переосмысление строения организма было для меня лишь мечтой, то переосмыслить самого себя мне нужно было как можно скорее. Я продал частную практику. Вернуться в эндокринологию, как будто в последние семь лет ничего не произошло, было немыслимо. После крутого поворота невозможно сделать вид, будто судьба идет прежним курсом.

Как ни странно, я не помню, чтобы мы с Сандживом сколько-нибудь подробно обсуждали альтернативную медицину. Это была моя епархия, а у Санджива была своя. Припоминаю, что Санджива очень волновало, что больных завлекают в сторону от проверенных методов лечения, практикуемых официальной медициной. Это он повторял давно знакомые опасения медицинского истеблишмента, которые никогда не казались мне сколько-нибудь обоснованными. Предполагалось, что врач вроде меня, работающий вне системы, подстрекает пациентов отказаться от «настоящей» медицины. Прямо Санджив этого не говорил. Однако сам он определенно был восходящей звездой официальной медицины. Наверное, со стороны мы казались странной парой: один брат стал авторитетным специалистом по одному органу — печени, — а другой все свое внимание посвятил тому, как лечить человека в целом.

Примут ли когда-нибудь мою точку зрения, было неясно. Между тем Санджив добился огромного успеха именно как специалист. Впрочем, если хочешь всего и сразу, как насчет «холиста-гастроэнтеролога»? Если бы я сумел показать Сандживу, что такое в принципе возможно, не исключено, что его сомнения отчасти развеялись бы. Откуда нам было знать, что пройдет двадцать лет, и появятся врачи, которые именно так себя и называют? В сущности, гастроэнтерологи лечат желудочно-кишечный тракт, а значит, нутро человека; а ведь нутром мы чуем очень много, и весьма вероятно, что наш ЖКТ тесно связан с каждой клеткой организма. То, что мы чуем нутром, химически передается из живота в мозг. Не может быть, чтобы это была телефонная линия с односторонней связью.