Упражнения

Но было одно жизненно важное исключение. Даже в тридцатилетнем возрасте Роланд помнил его во всех подробностях. Его собственный внутренний колорит, его замкнутость сохранялась в бездонной, как океан, раковине мальчишеских мыслей. Когда тихие разговоры в спальне сменились тишиной и на него начал накатывать сон, он уполз в свою потайную раковину. Учительница музыки, которая больше с ним не занималась, сама не знала, что вела двойную жизнь. Была женщина, реальная, мисс Корнелл. Он случайно видел ее, когда оказывался рядом с лазаретом, конюшней или музыкальным корпусом. Она всегда была одна и шла либо от своей красной машинки, либо к ней до или после урока. Он никогда к ней не приближался, он старался этого не делать. Ему очень не хотелось заводить с ней разговор, который мог бы возникнуть, останови она его и начни расспрашивать, как он «поживает». Хуже того, если она сама проходила мимо, не желая с ним заговорить. И еще хуже, если она его просто не узнавала.

А еще была женщина его ночных фантазий, которая делала все, что он ей приказывал, а именно – она лишала его собственной воли и заставляла его делать все, что сама хотела. Внешний колорит – это главным образом то, что остается от детства. Теплым сентябрьским днем, пробыв в пансионе две недели, он с компанией мальчишек пересек на великах полуостров, чтобы поплавать в реке Стаур, широкой и в часы прилива полноводной, как Оруэлл, но только куда более чистой. Он ехал за старшими мальчиками по полевой тропинке к пляжу, покрытому засохшей грязной коркой вперемешку с речной галькой. Он заплыл дальше других, демонстрируя навыки мощных гребков, приобретенные во время заплывов с отцом в Триполи. Но уже начался отлив, и течение уносило его прочь от берега к холодному глубоководью. У него свело мышцы ног. Он закричал и замахал руками, и здоровяк по кличке Скала подплыл к нему и отбуксировал обратно к пляжу. Он не выказал ни малейшего страха, унижения, благодарности и радости оттого, что остался в живых. И они вернулись на великах вовремя, чтобы влиться в привычную рутину школьных будней – урок в четыре часа пополудни, потом чай, потом работа над внеклассным заданием.

Периодически возникали чрезвычайные происшествия, моменты печальных проступков, которые бросали на школу мрачную тень коллективной вины. Обычно это было связано с воровством. У кого-то стащили транзисторный приемник или крикетную биту. А однажды с бельевой веревки перед общежитием персонала исчезло сохшее там женское нижнее белье. Всех 350 учеников тогда собрали в актовом зале. Перед ними выступил директор школы, добродушный увалень, с телосложением регбиста, который, как всем было известно, любил называть свою жену Джордж, и объявил ученикам, что, покуда виновный в краже не признается, все будут молча сидеть здесь, даже если им придется пропустить обед. Такие угрозы никогда не срабатывали, особенно в случае с кражей женского белья. Старшеклассники по опыту знали, что на такие линейки стоило приносить книжку или шахматы.

Но не только кражи служили сплачивающим фактором для учеников школы. Каждую весну устраивались походы на американскую военно-воздушную базу в Лейкенхите, где проводился день открытых дверей. Там стояли эскадрильи огромных бомбардировщиков «Б-52» с атомными бомбами, предназначенными для сдерживания или уничтожения Советского Союза. Роланд ездил туда с одноклассниками на школьном автобусе. Они час стояли в очереди, чтобы на тридцать секунд залезть в кабину и посидеть в кресле пилота истребителя. В воздухе слышался отдаленный рев летевших бомбардировщиков. Их карманных денег не хватало на жареные ребрышки, стейки и картошку фри с кока-колой в вощоных стаканах размером с цветочный горшок. И они просто смотрели на счастливчиков.

В тот вечер мальчиков опять собрали в актовом зале. Директор школы начал обвинительную речь. В школу позвонил командир военно-воздушной базы и обратил внимание на тот факт, что некоторые ученики, которые узнали по форменным блейзерам и нашивкам с девизом пансиона Nisi Dominus Vanum – «Без Господа все тщетно» – были замечены выходящими из автобуса с черно-белыми значками КЯР[32] на груди. Подобная демонстрация, заявил директор, свидетельствует о злоупотреблении гостеприимством американских хозяев базы и о непростительном неуважении к ним. Виновные в подобном поведении должны выйти вперед. И пока этого не произойдет, все ученики будут молча сидеть.