Упрямец Керабан

– Нет, останьтесь, – живо сказал Ахмет. – Низиб вполне на своем месте, и я предпочитаю, чтобы вы остались здесь. Мы будем сторожить вместе.

– Сторожить? – переспросил проводник, плохо скрывая недовольство. – Нет ни малейшей опасности в этом отдаленном уголке Анатолии.

– Возможно, – сказал Ахмет, – но лишняя предосторожность не повредит… Я сам заменю Низиба у лошадей. Так что оставайтесь.

– Как вам угодно, господин Ахмет, – ответил проводник. – Давайте тогда подготовим пещеру, чтобы было удобнее ночевать в ней.

– Давайте, – согласился Ахмет. – И если не возражает господин ван Миттен, Бруно вам поможет.

– Иди, Бруно, иди, – приказал голландец.

Проводник и Бруно вошли в пещеру, неся с собой разные постельные принадлежности, плащи и кафтаны.

Пока заканчивались последние приготовления, Амазия подошла к Ахмету, взяла его за руку и сказала:

– Итак, милый Ахмет, вы опять собираетесь провести всю ночь без отдыха?

– Да, – ответил молодой человек, не желая обнаруживать свое беспокойство. – Разве я не обязан оберегать всех, кто мне дорог?

– Но это в последний раз?

– В последний! Завтра все тяготы путешествия закончатся.

– Завтра, – повторила Амазия, поднимая на молодого человека свои прекрасные глаза, – это «завтра», которое, казалось, никогда не наступит.

– И которое теперь будет длиться вечно! – сказал Ахмет.

– Вечно, – прошептала девушка.

Благородная Сарабул тоже взяла своего жениха за руку и, вздохнув, сказала, указывая на Амазию и Ахмета:

– Посмотрите на них, посмотрите на них обоих.

– На кого? – спросил голландец, чьи мысли были далеки от каких-либо сентиментальностей.

– На кого? – едко ухмыльнулась Сарабул. – Да на этих молодых помолвленных. Я нахожу вас чересчур сдержанным.

– Вы знаете голландцев? – ответил ван Миттен. – Голландия – страна плотин[342]! Они там повсюду[343].

– А в Курдистане нет плотин! – вскричала благородная Сарабул, задетая такой холодностью.

– Да, нет! – подтвердил господин Янар, сжав руку бедного зятя так, что раздавил ее в своих живых тисках.

– К счастью, – не удержался Керабан, – завтра наш друг ван Миттен будет свободен.

Затем, повернувшись к своим спутникам, он сказал:

– Ну, комната, наверное, уже готова. Комната друзей, в которой хватит места для всех. Вот уже одиннадцать часов. Луна взошла. Пошли спать.

– Пошли, Неджеб, – позвала Амазия молодую цыганку.

– Следую за вами, дорогая хозяйка!

– Спокойной ночи, Ахмет!

– До завтра, милая Амазия, до завтра, – поклонился Ахмет, провожая девушку до входа в пещеру.

– Вы идете за мной, господин ван Миттен? – спросила Сарабул голосом, в котором не было ничего приветливого.

– Конечно, – отозвался голландец. – Однако, если нужно, я мог бы составить компанию моему юному другу Ахмету.

– Что? – сурово воскликнула курдчанка.

– Что? – повторил господин Янар.

– Я говорю, – ответил ван Миттен, – я говорю, милая Сарабул, что долг обязывает меня сторожить вас… и что…

– Хорошо! Вы будете сторожить… но там!

И она указала рукой на пещеру, в то время как Янар толкал зятя в плечо, говоря:

– Есть одна вещь, о которой вы, господин ван Миттен, несомненно не догадываетесь.

– Вещь, о которой я не догадываюсь, господин Янар?.. И что же это?

– То, что, женясь на моей сестре, вы оказались на вулкане!

Под воздействием мощной руки, толкнувшей его, ван Миттен влетел в пещеру, в которую уже вошла невеста. Гуда за ним тотчас же последовал господин Янар.

Когда, в свою очередь, в пещеру вздумал проникнуть и Керабан, Ахмет удержал его, говоря:

– Одно слово, дядя.

– Только одно, Ахмет! – ответил Керабан. – Я устал и хочу спать.

– Хорошо, но я прошу вас выслушать меня.

– Что ты хочешь сказать?

– Вы знаете, в каком месте мы находимся?

– Да… в ущелье «Теснины Нерисы».

– На каком расстоянии от Скутари?

– Едва в пяти или шести лье.

– Кто вам это сказал?

– Ну… наш проводник.

– А вы доверяете этому человеку?

– А почему бы и нет?

– Потому что его повадки, за которыми я наблюдаю уже несколько дней, становятся все более и более подозрительными. Разве вы его знаете, дядя? Нет! В Трапезунде он просто пришел и предложил провести нас до Босфора. Вы приняли его услуги, даже не зная, кто он такой! Мы отправились под его руководством…

– Ну, Ахмет, мне кажется, что он достаточно доказал, что знает дороги Анатолии.

– Несомненно, дядюшка.

– Тебе хочется спорить, племянник? – спросил господин Керабан, чей лоб уже начал морщиться.

– Нет, дядюшка, нет. И прошу не усматривать никакого намерения причинить вам неприятность… Но что вы хотите! Я неспокоен и боюсь за тех, кого люблю.

Волнение Ахмета было столь заметно, что дядя не мог остаться равнодушным.