Упущенный шанс

Да разве он понесся бы сюда сломя голову и надеясь навсегда выкупить Миранду, если хоть чем-то был недоволен? Но не признаваться же в этом врачу, даже такому симпатичному и деликатному, как этот. Медленно отхлебывая кофе, он попытался перевести разговор в философскую плоскость, чтобы уйти от конкретного ответа и хоть как-то выпутаться из смешного положения, в котором оказался.

— Простите, доктор, я действительно располагаю только самыми беглыми наблюдениями, но все-таки — какая польза в том, чтобы создавать у мужчин подобные иллюзии?

В дверь постучали, и в ее проеме показалась голова оператора.

— Извините, я вам не помешал?

Пришедший за кофе оператор был смущен, не зная, беседуют ли они как знакомые или как врач с пациентом.

Психосексолог вопросительно посмотрел на этолога.

Ученый обрадовался.

— Входите, входите! Может, именно вы поможете мне кое-что прояснить. Это мне нужно для одной будущей работы. Не правда ли, доктор? Ну так вот. Мужчина нигде больше не может получить то, что предлагает ему ваше заведение И вот мне кажется, что существует серьезная опасность того, что вы привьете ему вкус к иллюзиям. А это чревато тем, что может отвратить его от реальности.

— Но мы не навязываем ему никаких иллюзий, он сам обращается к нам за ними, поскольку испытывает такую потребность. С тбчки зрения медицины гораздо лучше удовлетворить ее, чем способствовать развитию комплекса неудовлетворенности. Ведь когда мы влюбляемся в женщину, мы фактически влюбляемся в свое представление о ней, а это — та же иллюзия.

— За много лет к нам не поступило ни одной жалобы, — вставил оператор, и в тоне его прозвучала гордость за свою профессию.

Кроме кофе, он угощался и другой жидкостью, поскольку в руках у него было два пластмассовых стаканчика.

Бесцеремонное вмешательство в разговор отрезвило привыкшего соблюдать условности ученого. Он криво усмехнулся.

— В принципе, мы сталкиваемся здесь с вечной проблемой Пигмалиона и Галатеи, с проблемой художника, влюбленного в свое творение.

— Да, с чем-то вроде этого, — согласился врач с точно отмеренной иронией в голосе. — Ведь наше общество, которое вы очень так удачно назвали «сверхгуманным», стремится предоставить любому человеку возможность быть творцом. Тогда почему, собственно, ему не любить и свое творение? Любовь это тоже творчество, пусть и подсознательное. А мы хотим, чтобы человек относился к ней как к творчеству общественно-значимому. Обратите внимание вот на какой факт: легенда не рассказывает нам, как долго длилось счастье Пигмалиона с ожившей Галатеей, не так ли? Как вы думаете, почему? Не потому ли, что быстрее всего нам надоедают наши иллюзии? Поэтому риск, о котором вы недавно говорили, здесь минимален. Наверное, нам было бы трудно жить с женщиной, потакающей всем нашим вкусам и желаниям. Представьте себе: вы живете с женщиной, с которой не о чем спорить, незачем ссориться, которая лишает вас возможности порадоваться собственному великодушию, когда вы уступаете ей в чем-то. Да ведь вы и оглянуться не успеете, как почувствуете к ней полное равнодушие!

Этолог согласно кивнул и, воспользовавшись паузой, сказал:

— Позвольте рассказать вам одну любопытную историю, которой я собираюсь повеселить своих слушателей во время очередной лекции. Давным-давно, когда мужчины еще считались полными хозяевами в своем доме, в одном селе жил крестьянин, зверски избивавший свою жену. Однажды сосед принялся выговаривать ему: «Зачем ты бьешь ее по голове? Это опасно, ты можешь убить ее». — «А по чему ее бить?» — спросил его крестьянин. — «А ты бей ее по мягкому месту», — посоветовал сосед. — «Это еще зачем? — удивился крестьянин. — Мне ее задница хлопот не доставляет, не то что голова!» Врач громко расхохотался. Засмеялся и оператор, но как-то неуверенно и смущенно: он был молод и не очень понял, в чем соль истории.

— Как видите, проблема полов существовала и в древности, а в наше время она стоит как никогда остро, — зачем-то добавил историк торжествующим тоном.

— Ну, положим, с нашими искусственными дамами таких проблем не бывает, — сказал врач, смеясь. — Современный мужчина продолжает истово мечтать о послушной жене, хотя с каждым днем он сам становится все более послушным.

— Скажите, а почему ваше заведение носит такое, извините, претенциозное название — Дом укрепления психики.

Этолог понял, что вопрос его прозвучал слишком обидно, и поспешно добавил: — Конечно, молодежь здесь учится любви. Я и сам лет в семнадцать побывал здесь, правда, тогда здесь всё было намного примитивнее…

— Видите ли… И здесь, и в выступлениях по головидению мы стараемся убедить людей в том, что учиться любви нужно всю жизнь, а не только в молодости. Потому что это очень, очень трудное искусство, — ответил врач. Любовь должна как бы заново создавать влюбленных. Вы создаете для себя любимую женщину, а она создает из вас мужчину, которого будет любить. А это, согласитесь, уже не иллюзии…