Упырёк (ЛП)

К утру следующего дня, тринадцатого числа второго Светлого месяца, он поднять Мармалена уже не мог: тот горел, словно в огне. И это несмотря на то, что накануне вечером Десмет заставил тело поесть и попить! Надо было попробовать добыть огня… но на пустынном побережье даже плавника валялось очень мало. Да и в способности чужого тела повиноваться магу настолько, чтобы чарами создать пламя, Десмет сомневался. Хотя ведь они накануне приманили к себе кролика… разорвали его и съели…

С трудом Десмет заставил тело повиноваться и сесть. Перед глазами всё плыло и иногда темнело, а иногда — вспыхивало. Тело слушалось очень плохо, всё время норовило упасть, и медленно, очень медленно оно набрало веток и плавника. Чары Десмета ожгли Мармалену пальцы. Плевать — боли он не ощущал. То была не его боль и не его забота.

Огонь согрел несчастное тело. Подступил мучительный кашель, да и помутнение перед глазами не прошло. Надо было вставать — поискать хотя бы воды.

Но тело повалилось набок, едва не попав головой в костёр, и лишилось сознания. Десмет пришёл в ярость — но и ярость погасла, как свет, перед больными глазами. Эрл оказался прочно заперт — прочнее даже, чем раньше в госпитале Светлых.

Воистину несчастливый ему достался носитель.

Он проспал на чуть тёплой земле до позднего вечера.

Затем его привели в чувство хлопками по щекам, влили в горло какой-то дряни, усадили у погасшего костра.

— Лассе, — сказал смутно знакомый голос.

Будь тело хоть чуть-чуть более живым, Десмет бы выдавил этому человеку глаза. Начальник участка Светлых, Мэтт Криззен собственной персоной, сидел, держа его голову у себя на коленях.

— Наконец-то мы его нашли. Эн Франкотт, он… умирает?

И второй голос, глуховатый, заискивающий:

— Нет, эн Криззен, пока нет. Он очень болен, скорее всего — воспалением лёгких. Но смерть его не близка. Только, эн Криззен… это не Лассе.

— Как?!

— Вашего Лассе больше нет. Пред вами целиком и полностью Эрл Тимо Десмет. Как бы ни был он слаб, я бы связал его и верёвками, и чарами. Он опасен, и он идёт прямиком к Штавану в лагерь.

Вот кого Десмет без сожаления бы прикончил, так это предателя-некроманта. Сотрудничать с ловцами, когда святая обязанность всей ложи Смерти пасть к ногам Великого Мёртвого! Каков подлец…

А ещё лучше — ха-ха! — сейчас подселиться в его сознание. Вытолкать прочь противного старикашку Франкотта, и пусть летит себе невесомым духом куда хочет, хоть к сыну, который скоро сдохнет по велению Великого Мёртвого. Он собрался выйти — но его не пустили.

— Что… — хрипло каркнул Десмет, и лёгкие Мармалена процарапала боль. На этот раз Десмет ощутил её. Правда, как не свою, как эхо боли. — Что держит меня?

— Ага! Он выдал себя! — хлопнул в ладоши Франкотт. Эрл с трудом сфокусировал зрение на нём. Всё так же жалок — и одежда не по размеру, и сутулые плечи, и неуверенность на роже. Несладко тебе, подлецу и предателю, в стане врага… несладко. — Он здесь!

— Не понимаю твоей радости, Томас, — проворчал Криззен, вглядываясь в лицо Мармалена. Десмет нарочно оскалил зубы тела — чтоб Мэтт порадовался, каков теперь его питомец.

— Десмет здесь. И он по-прежнему заперт. У вас был очень сильный мальчик, этот Лассе.

— Вот только его больше нет, — отвернувшись, чтобы не видеть гримасу на лице мальчишки, пробормотал Криззен.

— Нам надо идти. Был зов, — проговорил Франкотт, тоже мрачнея. — Надеюсь, в крепости его немного подлатают. Он ещё нужен нам.

Эрл пришёл в ярость. Ему надо было в лагерь Штавана, а не в какую-то там крепость! Извернувшись, он укусил Мэтта в ногу. Готовый драться, с трудом поднялся на ноги, выставил вперёд кулаки.

Но маги подхватили его под руки и, словно мешок, перекинули через седло смирной лошади. Десмет немного посопротивлялся, но предательская слабость носителя подвела. На какое-то время он даже потерял сознание. Очнулся — и понял, что лошадь, поперёк которой он висел, стоит у ворот крепости, устроенных между двумя отвесными скалами. И Криззен с Томасом, верхом, встали по обе стороны, как стражи. По обе стороны от ворот горели костры, и стихийники стояли в карауле на каменных ступенях.

— Крепость Моро, — сказал Мэтт. — Вот и она.

И зря, выходит, сказал — Десмет ещё не опомнился, связь с лагерем Штавана не наладил, эта связь словно осталась там, на прибрежном песке. Никто его не услышал, кроме Франкотта. Хрипло и зло простонал Десмет, но даже на проклятие его не хватило — задыхался и дрожал в лихорадке.

Пожалуй, надо менять тело. Пытаться раз за разом. Снова и снова. Стоит только подлецу и предателю Франкотту утратить бдительность…

***

Совет собрали в полночь. Кэри позвали тоже. Гисли пришёл сам. Кроме неё и Гисли пришёл также Чезаре Роз. Вендела робела этого загадочного мага — с его независимым видом и проницательным взглядом. Сарвен Дард сел во главе длинного стола, рядом с ним устроились Хелли Рэй и Лэмб Такер — его правая и левая рука.

Шесть человек — трое Тёмных и трое Светлых. По мнению Венделы, это выглядело даже символично.