Упырёк (ЛП)

— С любезностями, полагаю, покончено, — усмехнулся Эдвард. Он как можно твёрже встал на здоровую ногу, но левая-то всё равно подламывалась! Проклятая неустойчивость злила его. Сейчас бы рывком высвободиться, да ещё и наподдать наглецу. Но каков! Ведёт себя, словно на самом деле полководец хоть куда и вокруг собрал людей исключительно своей волей!

— Покончено, — подтвердил Роз спокойно. У него даже дыхание не сбилось. Силища-то…

— Что вам угодно, эн Роз?

— Я перехватил твой зов. Я! Ты хотел всё испортить, не так ли?

— Что? — тут Эдвард в самом деле немного растерялся. Нет, он, конечно, слышал, что Чезаре прочили в Вершители ещё до того, как в узких кругах раскрылись его преступные замыслы… И знал, что Чезаре очень силён в мыслесвязи. Но чтоб настолько! Чтоб перехватывать чужие сигналы! Тем более — знаки…

— Я принял твой зов! — уже громче повторил Чезаре. — Кто ты такой, чтобы звать Вершителей?! Сюда! Для чего?!

— Как для чего! — Эдвард всё-таки вырвался, ценой истошной боли в голени, и повалился на кровать. Хотелось шипеть и корчиться, но не при этом же самодовольном предателе? — Моя честь и устав Ордена диктуют мне…

— Накрыть огромное количество Тёмных и всех их порешить? — презрительно сощурился Чезаре. — А заодно и горстку Светлых, вступивших с ними в сговор? Думаешь, тебя бы сразу причислили к Вершителям, да? Ты хотя бы представляешь, через что надо пройти, чтобы стать Вершителем?

Он вдруг закашлялся и продолжил совсем другим, очень тихим и сиплым голосом:

— Нет. Не представляешь.

— Ты — Вершитель? — прошептал Гисли.

Его насквозь прошило ледяным ознобом.

Роз не ответил. Он держался за горло, словно его душили.

Эдвард исподтишка потянулся за пазуху — там, под рясой, в кобуре был спрятан «дамский» четырёхзарядник. Гисли раздобыл его почти что разбоем — стянул в фургоне некромантов, припугнув Бертину. Она, видимо, и была владелицей пистолета — потому что ни Хелли, ни кто-либо ещё не устраивал поисков оружия.

— Я так и читаю твои мысли, Эдвард, — вздохнул Роз, отпуская свою шею. — Хочешь проверить меня на прочность? Я уже умирал. Можешь стрелять, мне уже почти всё равно. Вершителя просто так не убить.

— Ты — Вершитель, — уже с другой интонацией повторил Гисли. — Что мне тогда делать? Какой тогда смысл в моём существовании, в борьбе за чистоту помыслов Светлых магов, во всём, если ты Вершитель? Таких, как ты — судить и казнить. Ты, и Вендела, и Криззен, а вас щадят…

— Шаг к объединению магов сделан, и давно, — ответил Роз. — Не надо истерики по этому поводу. Орден на моей стороне, а я на стороне Ордена. Жан Фибьен ещё не смирился, но скоро и он примет это.

Он даже бровью не повёл, а пистолет вылетел из руки Гисли и улёгся на стол. Чезаре оперся на столешницу задом и мрачно посмотрел на Эдварда.

— Итак, ты подал знак и ты призвал Вершителя. Что дальше?

— Я действительно думал накрыть их всех, — Эдвард мотнул головой в сторону окна. — Может, их и ещё прибудет. Разве наша задача не поймать как можно большее количество незарегистрированных Тёмных? Вот они все тут, как на ладони.

— А умертвие, так и быть, пусть идёт лесом?

— А разве сил Вершителей не хватит, чтобы остановить его? — изумился Гисли.

— В том-то и дело, Эдвард, — почти задушевно сказал Роз, — что это сейчас может лишь один человек. Так уж сложилось.

— Но почему?!

— Потому что он инициировал Великого Мёртвого, по его вине сдерживающие его силы распались, потому что, в конце концов, никто его за язык не тянул, когда он сказал, что принимает жертву! — Чезаре явно сердился на Дарда, и тут уж Эдвард его поддерживал.

Некромант казался ему малахольным. И слабым.

— Жидковат он, чтобы быть избавителем всея Тирны, — сказал он. — Вот ты — другое дело, эн Роз.

Но Чезаре на лесть не поддался.

— Ты под арестом, Гисли. На твою комнату наложат необходимые чары прямо сейчас. Не смей мешать происходящему. Не пытайся влиять на людей вокруг тебя. Иначе…

Гисли осклабился.

— Что?

— Иначе я убью тебя. И попрошу Дарда сделать из тебя, как он выражается, жив-курилку. Будешь под его началом рыть канавы.

Чезаре хлопнул дверью, уходя. Эдвард с удовольствием его самого этой дверью бы прихлопнул… да, видимо, придётся перетерпеть ещё парочку визитов мага ложи Боли, чтобы потом наконец твёрдо встать на ноги.

Объединение. С кем? С Тёмными? С магами, враждовавшими с Орденом Отражений уже больше двухсот лет? Забыть все их прошлые прегрешения, подлости, предательства, убийства? Разве не пытались маги объединиться семьдесят лет назад? К чему это привело? К террору. А потом к зачисткам, слежкам, облавам, арестам, казням.

Сам институт дознавателей на этом вырос. И Комитет на этом поднялся. А теперь что же? Всему конец?