Ураган. Книга 1. Потерянный рай

Он понимал, что здесь, в самолете, их положение опасно уязвимо. Они будут удобной мишенью, если Абдолла прикажет своим людям открыть по ним огонь. Но он отмел эту возможность, уверенный, что даже Абдолла-хан не осмелится на такое открытое убийство троих неверных и одного самолета и его, Фазира. Однако на случай, если хан все-таки подготовил «несчастный случай», две команды «группы четыре» были уже в пути. Одна – чтобы расправиться лично с Абдоллой, другая – с его семьей. Остановить их может только условный код, который он должен назвать им лично. Он улыбнулся. Однажды Роберт Армстронг рассказал ему, что в старые времена китайским наказанием для важного лица была «смерть – и смерть всех его поколений».

«Мне это нравится, Роберт, – сказал он тогда. – В этом чувствуется стиль».

Он увидел, как передняя дверца машины открылась. Ахмед вышел из нее, как-то странно держа свой автомат, потом шагнул к задней дверце и открыл ее для Абдоллы.

– Первый раунд за тобой, Хашеми, – произнес Армстронг и прошел вперед, как они договорились. – Хорошо, капитан. Мы управимся как можно быстрее.

Оба пилота с неохотой выбрались из тесной кабинки, надели парки и торопливо вышли на холод, спускаясь по ступеням. Они вежливо отдали хану честь. Он показал им рукой на заднюю дверцу «роллс-ройса» и начал подниматься по трапу. Ахмед следовал за ним.

– Салам, ваше высочество, мир вам, – тепло произнес Хашеми, приветствуя его у двери в салон – уступка, которую Абдолла тут же заметил.

– И вам, ваше превосходительство полковник.

Они пожали руки. Абдолла прошел мимо него в салон, не сводя глаз с Армстронга, и сел в ближайшее к выходу кресло.

– Салам, ваше высочество, – произнес Армстронг. – Мир вам.

– Это мой коллега, – пояснил Хашеми, усаживаясь напротив хана. – Англичанин Роберт Армстронг.

– Ах да, его превосходительство, который говорит на фарси лучше моего Ахмеда и знаменит своей памятью – и жестокостью. – (Позади него Ахмед задернул тяжелую занавеску на наружной двери и встал спиной к кабине пилотов на страже, держа автомат наготове, но так, чтобы это не выглядело невежливо.) – А?

Армстронг улыбнулся:

– Это просто полковник так приятно выразился, ваше высочество.

– Я не согласен. Даже в Тебризе мы слышали про эксперта Специальной службы, двенадцать лет служившего шаху, гончего пса для его гончих псов, – пренебрежительно произнес Абдолла на фарси. Улыбка исчезла с лица Армстронга, и они с Хашеми оба напряглись при подобном вопиющем проявлении дурных манер. – Я прочел ваш послужной список. – Он обратил свои черные глаза на Хашеми, совершенно уверенный, что его план сработает: Ахмед убьет их по его сигналу, тайно заминирует самолет, прикажет пилотам вернуться в кабину, за чем последует поспешный взлет и смерть в огненном вихре, никак не связанная с ним, на все воля Аллаха, а он сам после такой замечательной беседы, во время которой он обещал «полную поддержку центрального правительства», будет переполнен скорбью.

– Итак, ваше превосходительство, – сказал он, – мы снова встретились. Что я могу для вас сделать? Я знаю, вы у нас, к сожалению, совсем ненадолго.

– Возможно, ваше высочество, дело в том, что я могу для вас сделать? Мо…

– Ближе к делу, полковник! – резко оборвал его хан, переходя на английский; он был совершенно уверен в себе. – Мы с вами знаем друг друга, а потому можем обойтись без лести и комплиментов и сразу перейти к делу. Если бы у вас хватило любезности сесть ко мне в машину, одному, я чувствовал бы себя более уютно, мы могли бы побеседовать вольготно, не торопясь. А сейчас – к делу!

– Я хочу поговорить с вами о вашем контролирующем, генерал-полковнике Петре Олеговиче Мзитрюке, – произнес Хашеми так же грубо, но внезапно похолодев от страха, что угодил в ловушку и что Абдолла является тайным сторонником Пахмуди, – и о вашей долгой связи с КГБ через Мзитрюка, проходящего под кодовым именем Али Хой.

– Контролирующий? Какой еще контролирующий? Про кого вы говорите? – услышал Абдолла-хан собственный голос, в то время как рассудок вопил: ты не можешь этого знать, это невозможно, невозможно!

И сквозь частокол ударов собственного сердца он видел, как рот полковника открылся и стал произносить другие вещи, от которых стало еще хуже, гораздо хуже, и самое худшее из всего, что он понял, в клочья разодрало его прекрасный план. Если полковник говорит о подобных секретах так открыто, в присутствии этого иностранца и Ахмеда, то эти секреты записаны где-то еще, в безопасном месте, откуда они в случае «трагического происшествия» попадут в Революционный комитет и к его врагам.

– Ваш контролирующий, – вколачивал в него Хашеми, почувствовав в нем перемену и развивая успех, – Петр Олегович, чья дача находится на берегу озера Цвенгхи в месте, которое называется Скрытая Долина, к востоку от Тбилиси, кодовое имя – Али Хой, ваше – Ив…

– Погодите, – хрипло произнес Абдолла. Его лицо было мертвенно-бледным. Этого не знал даже Ахмед, не должен был знать. – Я… я… дайте мне воды.

Армстронг поднялся было с кресла, но замер, увидев наведенный на него автомат Ахмеда.