Ураган. Книга 1. Потерянный рай

– Я знаю, – сказал Армстронг. – Но капитан Мак-Ивер предупредил вас, что вы должны делать то, о чем вас попросят. В разумных пределах. А это – в разумных пределах.

Хашеми читал высокомерие на лице Ахмеда, и ему захотелось кулаками разбить эту маску. Ладно, это будет позже, пообещал он себе.

– Пилоты будут ждать в машине.

– А неверный?

– Этот неверный говорит на фарси лучше тебя, вошь, и, если у тебя хватит ума, вошь, ты будешь держаться с ним вежливо и называть его «ваше превосходительство», потому что, могу заверить тебя и твоих туркменских предков-собак, у него длинная память и он может быть более жестоким, чем ты способен себе вообразить.

Губы Ахмеда раздвинулись в улыбке.

– А его превосходительство неверный, он тоже будет ждать на полосе?

– Он останется здесь. Пилоты будут ждать в машине. Если его высочество захочет взять с собой одного телохранителя, дабы убедиться, что никакие убийцы не притаились в засаде, он, разумеется, может это сделать. Если этот вариант его не устраивает, тогда, возможно, нам следует встретиться в полицейском управлении. А теперь убирайся отсюда вместе со своими дурными манерами!

Ахмед вежливо поблагодарил его, вернулся к машине и передал хану все, что было сказано, добавив:

– Мне кажется, этот кусок собачьего дерьма должен быть очень уверен в себе, чтобы быть таким грубым.

А в самолете Хашеми говорил в этот момент по-английски:

– Роберт, этот сын собаки должен быть очень уверен в себе, чтобы иметь таких заносчивых слуг.

– Ты бы действительно потащил хана всех Горгонов в полицейское управление?

– Я мог бы попробовать. – Хашеми закурил сигарету. – Не думаю, что у меня получилось бы. Его племянник Мазарди все еще начальник здешней полиции и все еще сохраняет бо́льшую часть своей власти. «Зеленые повязки» и комитеты не управляют тут ситуацией. Пока.

– Из-за Абдоллы?

– Разумеется, из-за Абдоллы. В течение месяцев по его приказу тебризская полиция поддерживала Хомейни. Единственная разница между временами шаха и временем Хомейни состоит в том, что одни портреты заменили на другие, шахский герб убрали со всех мундиров, и сейчас Абдолла держит здесь все в кулаке крепче, чем прежде. – (Через приоткрытую дверь в салон проникла струя ледяного воздуха.) – Азербайджанцы – порода коварная и жестокая. Шахская династия Каджаров родом из Тебриза, как и шах Аббас, который построил Исфахан и попытался обеспечить свое долголетие, убив своего старшего сына и ослепив второго…

Хашеми Фазир наблюдал за машиной в иллюминатор, пытаясь волевым усилием заставить Абдоллу-хана принять его предложение. Сейчас он чувствовал себя лучше и был больше уверен в том, что доживет до священного дня на этой неделе, чем в воскресенье вечером, когда генерал Джанан ворвался в его управление с постановлением о роспуске внутренней разведки и забрал у него магнитофонные кассеты и Ракоци. Всю ту ночь он провел в мучительных раздумьях, потом, вчера на рассвете, выйдя из дому, обнаружил, что за ним следят какие-то люди, а позже утром его жену и детей на улице толкала какая-то толпа. Весь день до обеда ушел на то, чтобы оторваться от тех, кто висел у него на хвосте. К тому времени один из руководителей секретной «группы четыре» уже ждал его на конспиративной квартире, и в тот же вечер, когда генерал Джанан вышел из бронированного лимузина, чтобы войти в свой дом, припаркованная рядом машина, набитая пластитом, разорвала его и двух доверенных помощников на куски, полностью разрушила дом, убив его жену, троих детей и семерых слуг, находившихся внутри, и его престарелого, прикованного к постели отца. Свидетели слышали, как какие-то люди, убегая, выкрикивали левые моджахедские лозунги. После них нашли разбросанные листовки с грубо написанными словами: «Смерть САВАК, которое теперь САВАМА».

Сегодня рано утром, через полчаса после того, как Абрим Пахмуди тайком покинул постель своей тайной любовницы, ей нанесли визит какие-то жестокие люди. Снова люди слышали левые лозунги, и те же слова были написаны на стенах ее квартиры – ее кровью, блевотиной и калом вместо краски. В девять часов сегодня утром он отправился, договорившись об аудиенции, чтобы выразить свои соболезнования Абриму Пахмуди по поводу обеих трагедий: внутренняя разведка, разумеется, проинформировала его об этих нападениях. В качестве пешкеша он принес с собой часть показаний Ракоци, якобы попавших к нему в руки из других источников, – как раз достаточную, чтобы представлять какую-то ценность.

– Я уверен, ваше превосходительство, если мне будет позволено возобновить свою работу, я смог бы собрать гораздо больше информации. И если бы моему управлению была оказана честь вашего доверия и ему было бы позволено функционировать как раньше, но подчиняться исключительно вам, и никакому другому органу власти, я смог бы предотвратить подобные гнусные деяния и, возможно, стереть этих собак-террористов с лица земли.