Ураганные войны

Неделю назад ее подругу отозвали с передовой, когда обычный в ее положении приступ утренней тошноты наконец вынудил ее рассказать обо всем амиранту. Таласин мельком видела ее в толпе незадолго до битвы за Оплот, ведущую горожан к спасательным кораблям, – и с тех пор больше ни разу.

В подобных ситуациях чаще всего правильной оказывалась самая очевидная причина, но Таласин не хотела мириться с этим. Вот-вот голос Каэды пробьется на линию эфирной волны, с корабля, на котором ей удалось спастись после падения Оплота…

К Таласин подошел Бишимма и положил незабинтован-ную руку на перила. После отступления он будто постарел на десять лет.

Пока Вела оправлялась от ранения, он исполнял ее обязанности, поэтому Таласин спросила:

– Что дальше, генерал?

– Дальше? – Бишимма вглядывался в мерцающий океан, от которого их отделяли километры высоты, будто пытаясь отыскать ответы в его синих волнах. – Нужно найти укрытие. Где-нибудь, где сможем оценить ситуацию и собрать остальных.

– И где же это место? – спросила Таласин, хотя понимала, что генерал знает не больше, чем она сама.

Весь Континент вырвали прямо у них из-под ног, и хотя мир был достаточно велик, он был полон государств, которые за годы так и не откликнулись на мольбы Сардовии о помощи: либо от безразличия к проблемам чужого народа, либо от нежелания навлечь на себя гнев Империи Ночи. Сардовийцам было некуда бежать, но они не могли бесцельно плавать над Вечным морем до скончания времен.

От тяжести мыслей у Таласин кружилась голова, неправдоподобность происходящего резала ткань реальности, словно куски разбитого стекла. Казалось, всего несколько часов назад она делилась с Каэдой тем, что узнала в Ненаваре, и от новости о происхождении Таласин ее подруга испытала одновременно и шок, и радость. А теперь Каэда исчезла без следа, и…

Мысль начала обретать форму, и Таласин замерла.

Было одно место, куда они могли бы податься. Если раньше она и думать не желала о нем, то теперь все изменилось.

Может быть, это их шанс. Стоит рискнуть.

…….✲……..

Корабли скорректировали курс на юго-восток. После двух дней медленного и изнурительного полета они сделали остановку, и все это время Таласин помогала ухаживать за ранеными и обсуждала дальнейшие действия с генералом Бишиммой и не встававшей с постели Велой, не забывая следить за эфирной волной в надежде среди шумов отыскать голос Каэды. Поначалу девушке не хватало духу опускать в море тех, чьи раны оказались смертельны, но в конце концов и это стало ее задачей, ведь на «Летнем бризе» катастрофически не хватало рабочих рук. Таласин заворачивала тела в саваны, шитые из тряпок и запасных лоскутов парусины, и закрывала невидящие глаза, после чего мертвецов бросали за борт, где их поглощала рябь волн и пена Вечного моря.

Воздух был тяжелым от соли и скорби. Погибло так много людей. Если бы Кесатх стал преследовать сардовийцев, ему бы не составило труда отыскать их по следу из трупов на воде.

Шел второй день полета по новому курсу и солнце только-только коснулось горизонта. Таласин залезла на грот-мачту «Летнего бриза», оказавшись на высоте более тридцати шести метров. Но для нее это было пустяком, ведь она выросла в Тукановой Голове, где здания буквально росли друг на друге и все знали, как забираться на высоту. Перед этим она помогла завернуть в импровизированный саван тело мастера Мары Касдар и бросить его в Вечное море, и теперь ей хотелось побыть одной, подальше от кают и палуб, наполненных бесцельным движением оцепеневших от войны людей.

Высота мачты казалась бесконечной. Таласин опустилась в бочкообразный наблюдательный пост и просто… осталась там. На сердце была лишь тяжесть, а в голове – пустота. Мастер меча Касдар казалась чем-то незыблемым в этом мире. Она была с ними почти с самого начала и лично обучала всех новобранцев. Ее смерть будто ознаменовала гибель всей сардовийской армии. Именно Мара научила Таласин сражаться мечами, копьями, кинжалами и прочими видами оружия, которые до этого девушка не умела даже правильно держать. Касдар была требовательной наставницей, они редко находили общий язык, но теперь Таласин начала понимать, что больше никогда не увидит эту крепкую женщину, ветерана с каменным лицом. Осознание этого нанесло ее душе очередную ноющую рану, но, как показал опыт, уже скоро она затянется коркой и заживет поверх многочисленных шрамов.

«Когда это закончится?» – спросила себя Таласин, стоя на огромной высоте. Ее глаза слепил горящий багровый закат, заливший золотом пустой горизонт и волнующуюся водную гладь. Ураганные Войны отбирали и отбирали, а им все еще было что терять.

Девушка развернулась, и деревянные доски, которыми было выложено дно смотрового поста, заскрипели под сапогами. Ее взгляд остановился на «Наутилусе». То, как неуклюже он тащился за двумя каракками, ужасно не сочеталось с его огромными размерами: штормовик был почти в семь раз больше обоих судов, вместе взятых.