Ураганные войны

В первый день им не удалось добиться результата, как бы сильно Таласин ни концентрировалась и ни уговаривала свою магию действовать. Ночь она провела, терзаясь виной, пока слушала, как строители чинят колонну, которую она случайно сломала.

В отличие от тренировок по эфиромантии, переговоры о браке на следующий день проходили в быстром темпе. Таласин практически все утро держала язык за зубами, заговаривая с бабушкой и отцом только в случае крайней необходимости, а аристократы Доминиона – Люв Расми, Ниама Лансун и Кай Гитаб – теперь были слегка дружелюбнее по отношению к кесатхарам, ведь благодаря Аларику у архипелага появился шанс не быть уничтоженным магией смерти уже в конце этого года.

Однако незадолго до того, как гонги по всему Небесному Куполу пробили полдень, случился мелкий спор.

В тот момент слово предоставили командору Матхир.

– Свадьба должна состояться в Цитадели, – вещала она. – Это средоточие власти Империи Ночи, и, поскольку Алюнсина Ивралис станет императрицей Ночи, она должна получить свой титул именно там.

– Мы и проведем официальную коронацию в Цитадели, – парировала Ниама, – после свадьбы, которую нужно справить здесь, в Эскайе. Ее светлость, может, и будет императрицей Кесатха, но и его величество будет ее супругом. Если хотите, чтобы ненаварцы приняли его, бракосочетание обязательно должно состояться на нашей территории.

Пока участницы переговоров спорили, Таласин напряглась, сидя на своем стуле, и сжала в кулаки расшитую бисером юбку под столом, чтобы никто не заметил. Ей нельзя было выходить замуж в Кесатхе. Иначе она ни за что больше не ступит на северо-западный Континент, пока сардовийцы не отвоюют его назад.

Потому что это будет слишком больно.

– Тогда решено, – прервал Аларик как раз в тот момент, когда по виду Матхир уже казалось, что она вот-вот озвереет. – Мы отпразднуем, – было похоже, что он не смог удержаться от сарказма, – свадьбу здесь, в Ненаваре, а затем в Кесатхе состоится коронация.

Матхир нахмурилась, но послушно сделала пометку на одной из своих педантично разложенных стопок пергамента. Челюсть Таласин пульсировала в напряжении от того, как сильно она стиснула зубы, но совсем скоро плотину прорвало, и хлынул поток слов:

– Я не хочу в Кесатх.

Взгляд серых глаз Аларика метнулся к ней через стол.

– Как моей жене, вам время от времени придется бывать при дворе в столице Империи Ночи, – холодно сообщил он, но не знал, никогда не узнает, как екнуло сердце Таласин, когда он назвал ее своей женой. – Когда именно – можем обсудить позже. Поездки могут быть даже не чаще, чем раз в несколько месяцев, если так вам будет угодно, лахис’ка. Что обсуждению не подлежит – так это ваша коронация.

Он был таким отстраненным, так отличался от угрюмого, но терпеливого мужчины, который сидел с ней вчера во время ее неуклюжих попыток создать щит. Девушку посетила мысль, что это была еще одна маска, которую он носил, кроме волчьей: маска политика.

Или, может быть… может быть, образ терпеливого наставника тоже был маской. Таласин не знала. Она не могла понять незнакомца, который должен был стать ее мужем, и теперь будущее надвигалось на нее, будущее, в котором ей придется отправиться на вражескую территорию в качестве его невесты, военной добычи…

Она почти перестала дышать. Аларик настороженно изучал ее, на его губах проступала тень недовольства.

Урдуя нарушила царственное молчание впервые с начала сегодняшней встречи.

– Император Аларик прав, Алюнсина. Мы с твоим отцом, конечно же, сопроводим тебя в Кесатх на коронацию. Что касается твоих последующих визитов, я уверена, что его величество позволит тебе взять с собой кого пожелаешь, чтобы пребывание там стало более… сносным.

– Любому придворному ее светлости всегда будут рады в Цитадели, – кивнул Аларик.

«Я никуда не хочу с вами, – хотела Таласин огрызнуться на бабку и отца, все еще обижаясь на них за обман. – И с тобой тоже», – хотела она бросить жениху, раздосадованная самим его существованием.

Ты должна это сделать, напомнила она себе. Она постаралась представить себе лица Велы и других сардовийцев и сосредоточиться на них. Таласин искала силы в воспоминаниях о Каэде, Соле и мастере меча Касдар. Она представила себе аметистовый свет смерти, то, как он захлестывает потемневшие берега этой земли и людей, которые радовались ее возвращению и называли своей.

«Ты должна это сделать».

Таласин затихла, откинувшись на спинку стула, приняв невозмутимое выражение лица перед аристократией Доминиона и кесатхарами. Она спрятала клыки.

«Так будет лучше для всех. Так выживут все».

…….✲……..

Она явно тянула время.

Это было единственное объяснение. Никто не стал бы тратить больше часа на то, чтобы пообедать и переодеться в тренировочную одежду, если бы не мешкал намеренно.