Уральские стихи

1947

ТРИ ПОКОЛЕНИЯ

В усах запутался дымок,
Привычна трубка–носогрейка.
Кузнец искусный, все он мог:
Попробуй кто–нибудь, сумей–ка
Вязать железные узлы,
А что полегче — гнуть с колена…
Его глаза бывали злы,
Когда он взглядывал мгновенно
Через плечо на пьедестал,
Где, и сквозь бронзу гордость выдав,
Крестами, звездами блистал
Двором обласканный Демидов.
И после этого мрачней
Казался мастер в дымной кузне,
Кувалдой бил еще сильней,
Вязал узлы еще искусней.
Обучен тяжкому труду
И закален кузнечным жаром,
Он сбил в семнадцатом году
Тот пьедестал одним ударом.
А сын его в бою погиб.
Он тоже мастер был, — сумей–ка,
Когда, скрывая свой изгиб,
Из–под валов крадется змейка,
Одним движеньем на лету
Сумей, как он, легко и смело
Схватить клещами змейку ту
И под валы загнать умело.
И, перед тем как умереть,
Ему особенно хотелось
До звона змейку разогреть
И показать былую смелость.
Храбрее не было бойца.
Он пал на севере в двадцатом…

А внук седого кузнеца —

Он тоже мастер и прокатом
Владеет смолоду, но так,
Что умолкаешь, удивленный.
Один рывок, один контакт—
И ожил блюминг. Раскаленный
Поплыл брусок из полумглы,
Пригнув углы, как будто плечи,
Сопротивляясь под валы,
Полез по воле человечьей.
Тяжелый слиток. Ничего!
И стан средь грохота и лязга,
Лаская слиток, сжал его —
Не всем под стать такая ласка —
И, приласкав, перевернул,
И под валы опять отбросил.
И мастер с радостью вздохнул,
Забыв о смятой папиросе.

А там, где режут брус литой,

Когда он вытянется рейкой,
В толпе рабочих дед седой,
Сутулый, с трубкой–носогрейкой,
Стоял без шапки… Грому в такт,
По–стариковски беспокоен,

Он говорил: — Вот так! Вот так! —

И слабо взмахивал рукою.
Глотая трубочный дымок,
Он вспоминал о дымной кузне
И все шептал: — Я тоже мог!
А внук — смотри! — еще искусней.
А внук — на самой высоте…
И Русь не та, и мы не те!

1948

ВЕСЕННИЙ СВЕРДЛОВСК