Уральские стихи

Нужно было встать не для парада,
Смерть придет — в глаза ей посмотреть,
Ледяные камни Сталинграда
Собственною грудью отогреть;
Надо было горькие утраты
Пережить, глотнув слезу тайком,
Подниматься, бить врагов проклятых —
Доставать снарядом и штыком;
Надо было не одну зарницу
Запалить от уголька в золе,
Перейти заветную границу,
По немецкой двинуться земле.

Он пошел на подвиг, на дерзанье.

Кем он был в свои семнадцать лет?
И, не видя солнца за слезами,
Мать с крыльца смотрела сыну вслед.
Как же он подружится с пехотой
И успеет в деле боевом.
Незнакомый ни с какой работой,
Ни с каким полезным мастерством?
Что он знал? Бывало, из рогатки
Не давал пощады воробью,
Мастерил кораблик из тетрадки
И пускал по первому ручью,
Повторял вчерашние ошибки,
Приходил без варежек с катка.
Даже рядом девичьей улыбки
Не сумел заметить он пока.
И, от солнца заслонясь рукою,
Долго мать смотрела сыну вслед,
Все о том же думая с тоскою:
«Что он знал в свои семнадцать лет?»

С той поры четыре с лишним года

Не был он в отеческом дому…
Он идет веселый из похода,
И березы тянутся к нему
Так, что он невольно замечает
Имена чужие на коре,
Домики горняцкие встречает,
Где и штолен не было в горе;
Видит ежевику на отвалах,
Дым в горах, и вдруг издалека —
Венчики от плавок небывалых,
Красные под вечер облака;
В ручейке из–под породы медной
Не его кораблик, не такой…

Чтобы слишком не было заметно

Перемен в долине за рекой,
Ветер клонит старые скворешни:
«Ты ведь, помнишь, лазал на шесты?»
Но идет он, будто бы нездешний.
«Что с тобой? Ты или не ты?»
Он идет знакомою тропою,
Вспоминая давние года.
«Это я». — «Но что, скажи, с тобою?
Разве ты не мальчик?» И тогда
Он сказал им что–то, на привале
Задымив цигаркою в тени,
И березы тихо закивали —
С полуслова поняли они.
Но пора мне к отчему крылечку,
Я приду к вам после погостить.

Видит: мост наводят через речку

И не могут сваю вколотить.
Вспомнил он скалистый берег правый
Многих рек, открытых на войне,
Вспомнил он ночные переправы:
— Ну–ка, — молвит, — разрешите мне!
И поставил сваю, и осилил
Там, где вряд ли справиться двоим.
И тогда рабочие спросили:
— Кто же ты? — И он ответил им.

И пошел, и видит чей–то «виллис»,

Паренек–шофер у колеса
Чуть не плачет: — Вот, остановились..
— И давно? — Пожалуй, с полчаса. —
Вспомнил он, как на степной дороге
Тягачи подталкивал плечом,
Вспомнил он походы и тревоги —
И давай орудовать ключом.
И загадку взял одним движеньем:
Только глянул — понял, что к чему.
Посмотрел парнишка с уваженьем:

— Кто же ты? — И он сказал ему.

Улыбнулся, глянул на подростка:
— Раз уж ты попался на пути,
Подвези, дружок, до перекрестка.
— Рад стараться! Как не подвезти?!

Соскочив на первом повороте,

Постояв мгновенье над прудом,
Он идет, как следует пехоте —
К шагу шаг, и видит: строят дом.
Вспомнил он, как добрые землянки
Без особых строил чертежей,
Глянул на бревенчатые звенья,
Похвалил и сам венец связал.
И спросил хозяин в удивленьи:
— Кто же ты? — И он ему сказал.
А потом присел неподалеку,
Угостил гвардейским табаком
И опять отправился в дорогу
И домой добрался вечерком.

Под родными с детства небесами

Мать не изменила ничего:
Проводила мальчика слезами
И слезами встретила его;
Улыбнулась, — видно, вспомнить хочет,
Как над ним она имела власть.
— Дай–ка я зашью тебе, — хлопочет, —
Гимнастерка, видишь, порвалась. —
И, обидеть матери не смея,
Молвил он: — Тебя я видеть рад…
Сам зашью, теперь я все умею.
— Кто же ты, мой мальчик?
— Я — солдат.