Уральский самоцвет

Увы, «счастливый номер» мало помог Талю. Уже в первый день он допустил грубый просчет в вариантах и проиграл исландскому гроссмейстеру Олафссону. Дальнейшая игра экс-чемпиона мира была более успешной, однако наилучшей своей спортивной формы рижанину так и не удалось обрести. Победив всего в четырех партиях, Таль сделал множество ничьих, что никак уже не вязалось с творческим обликом боевого гроссмейстера. Вот и получилось, что и результат — дележ шестого — седьмого мест — также был «не талевский».

Как всегда, медлительно и спокойно подходил к судейскому столику Анатолий Карпов. Его планы в данном турнире не шли очень далеко.

— Даже очень хорошо относящиеся ко мне люди желали мне войти в десятку. Сам я собирался попасть на одно из первых пяти мест, — рассказал корреспондентам о своих намерениях Карпов.

С этими предсказаниями не был согласен один человек — Семен Фурман, а ему, может быть, возможности юного ленинградского гроссмейстера были известны не меньше, чем самому Карпову.

— На протяжении последних лет результаты Анатолия стабильны и с каждым турниром повышаются, — сообщал он своим друзьям. — Конечно, я не могу рассчитывать, что он будет первым, но примерное количество очков, которое он наберет, прикидывал. Считаю, что у него будет «плюс четыре» — «плюс пять». Место в турнире не всегда определяется очковым балансом, все зависит от того, как складывается борьба. Но ровный состав предопределяет, что такой показатель будет соответствовать высокому месту.

— А что вы скажете о жеребьевке — вытянутом Карповым номере четырнадцать?

— Анатолий недоволен жребием. Расположение участников в турнирной таблице диктует бурное начало для Карпова. Но ему двадцать лет — в этом возрасте человек сам еще не знает, что он сделает завтра.

А вот в этом-то Фурман, а также сам Карпов были неправы — старт турнира для ленинградца сложился совсем не бурно. Наоборот, он был крайне спокойным, до удивительного спокойным. Две ничьих против югославского гроссмейстера Бруно Пармы и исландского чемпиона Фредерика Олафссона, затем победа над венгерским гроссмейстером Левентом Лендьелом и длиннейшая серия ничьих. Их было семь подряд. Правда, противники были сильные, но ведь и турнир сильный. Хочешь добиваться успеха, умей побеждать и грозных соперников.

Спокойное начало молодого гроссмейстера не удивило ни болельщиков, ни корреспондентов. После получения высшего звания Карпов как-то не мог с ним сразу освоиться, и его игра в турнирах последних месяцев не производила впечатления. Вот почему еженедельник «64», говоря о том, какие проблемы должен решить Алехинский мемориал, даже не упоминает имени Карпова.

Автора обзора о предстоящем турнире интересовали такие проблемы:

1. Поддержит ли марку чемпион мира и возьмет ли он единолично первый приз?

2. Как сыграют экс-чемпионы мира: Петросян, Смыслов, Таль?

3. Не превзойдут ли их опытные гроссмейстеры — многократные чемпионы СССР?

4. Как сыграет новый чемпион СССР Владимир Савон?

5. Как покажет себя советская молодежь во встречах с многоопытными предшественниками и с иностранными гостями?

6. Кто из иностранцев сыграет лучше остальных и каковы будут их резервы в борьбе с советскими гроссмейстерами?

Молодости свойственно дерзание, взлеты молодых порой происходят стихийно, неожиданно, хотя, конечно же, почва для подобных взлетов подготавливается всей предыдущей работой.

В одиннадцатом туре Карпов играет против чехословацкого гроссмейстера Властимила Горта. Что это была за партия! Фантастические маневры, ошеломляющие противника, четкость расчета. Эта партия вдохновила самого Анатолия — он вообще считает ее одним из своих лучших творческих достижений.

«Что-то не получалось, — рассказывал Карпов впоследствии о своем старте в Алехинском мемориале. — Все время хотелось большего, но ничего путного не выходило, трудно складывалось. Переломной стала встреча с В. Гортом, она удалась не только в спортивном, но и в творческом отношении. Настроение сразу поднялось».

«По правилам могут играть многие, находить исключения из шахматных правил — удел единиц». Вспомните, читатель, в какое изумление приводили вас некоторые из партий-феноменов, сыгранные классиками шахмат, где порой опровергались все понятия о взаимной силе фигур, нарушались, казалось бы, незыблемые стратегические принципы, шахматные фигуры действовали вопреки общепризнанным и общепринятым законам и нормам. В числе партий, поразивших меня своей необычностью, глубиной позиционного замысла была партия Тарраш — Ласкер, четвертая в матче на первенство мира в 1908 году.