Уральский самоцвет

— Попытайтесь уже в начале партии разменять ферзей, — дал наконец конкретный совет опытнейший участник многих ответственных сражений прошлых десятилетий. — Оставьте на доске по слону, коню, ладье и несколько пешек.

— И что дальше?

— Ваш противник должен определить, какую фигуру он обязан разменивать, какую оставлять на доске. Это так трудно!

— А если будет ничья? — усомнился Смыслов.

— Не будет — уверяю вас. Вы всегда сумеете остаться с конем, когда это вам выгодно. А противнику дадите «плохого» слона. Или наоборот. Я только так играю в чемпионатах Азербайджана.

Мы последовали мудрому совету Владимира Макогонова и дела наши сразу пошли заметно лучше: мы одерживали победу за победой и, главное, заканчивали партии в тот же вечер.

Уверенные маневры в партии против Бронштейна и в других партиях турнира показали, что Анатолий Карпов действительно был уже «не мальчик» и знал, какую фигуру разменивать, какую оставлять. Тонко переиграв противника, он вынудил его отдать качество, а затем реализовал перевес с точностью электронной машины. Это была важная победа и вместе с тем великолепное достижение! Такая победа не может не вдохновить на дальнейшие турнирные подвиги. И Карпов оставшиеся встречи проводит с большим подъемом. Правда, два поединка кончились вничью — зато какие это были противники! Леонид Штейн и Василий Смыслов. Мирный исход встреч с ними нельзя не расценивать как достижение.

Слов нет, энергично провел Карпов ряд партий на финише, однако впереди все еще шел Леонид Штейн. Перед последним туром он опережал Карпова на пол-очка, заключительную партию лидер играл черными, а это очень непросто — выиграть в последний день, когда имеешь черные фигуры против такого сильного шахматиста, как одесский мастер Владимир Тукмаков. Поэтому Карпов и его тренер решили обязательно выиграть партию последнего тура против Владимира Савона. Это был, кроме желания догнать лидера, еще и принципиальный спор — Савон чемпион страны и многими расценивался в тот момент как чуть ли не главная надежда среди молодых советских шахматистов.

— С Володей Савоном в последнем туре как-то сложилось, что игра шла «в одни ворота», — рассказывал после партии Карпов. — Ожидали, что он применит открытый вариант в испанской партии, хотя точно угадать систему было трудно. Уже за доской я вспомнил одну из его партий, где он действовал подобным образом. Я нашел сильный маневр ферзем, ставший для соперника роковой неожиданностью…

В разговор вмешался Семен Фурман:

— Подобную идею мы раньше рассматривали.

Следует добавить, что Карпов шел на эту встречу с желанием обязательно победить и к тому же играл белыми…

Победа над Савоном в последний день позволила Карпову догнать Леонида Штейна и разделить с ним первое и второе места. Великолепный результат: дележ первого — второго приза в состязании, где играли чемпион мира, три экс-чемпиона и многие выдающиеся гроссмейстеры, — сразу выдвинул Анатолия Карпова в ряды сильнейших шахматистов.

Во время Алехинского мемориала мне, в дополнение к обязанностям судьи, добавлялась еще одна добровольная обязанность — приятная и интересная. По нескольку раз в день меня звали к телефону в комнату участников, иногда я звонил сам. Экс-чемпион мира Михаил Ботвинник, занятый своей научной работой, не мог посещать турнир, но живо интересовался ходом сражения, и прежде всего игрой своего ученика — Анатолия Карпова.

Передавать ходы партий этому превосходному шахматному аналитику было истинным удовольствием! Иногда он делал замечания, которые для меня были откровением, порой меня удивляли его глубокие оценки позиции. Но главное, что вызывало мой восторг, — способность фотографически представлять себе ход шахматной партии. Мы все умеем играть в шахматы вслепую, легко восстанавливаем без досок ход поединка, но у Ботвинника эта способность развита в высочайшей степени. Может быть, сказываются его былые анализы шахматных позиций во время уроков за партой в школе и на лекциях в институте, когда он рисовал в тетрадях десятки шахматных досок, изменяя на них расположение фигурок по ходу сражения. Конечно же, сказался и огромный аналитический опыт…

Как-то я передавал ему одну из партий турнира.

— А почему здесь конь не берет на е-шесть? — спросил он меня где-то ходу на тридцатом.

— Вы что: успеваете переставлять фигурки на доске? — ответил я на его вопрос встречным вопросом.

— Зачем?! Я еще не маразматик, — послышалось в телефонной трубке, и шахматный экс-король весело засмеялся.

Нечего говорить, что в последний день мемориала я звонил Ботвиннку или отвечал на его звонки значительно чаще, чем в обычный день. В тревожных вопросах экс-чемпиона слышалась истинная забота о своем ученике. Его интересовало все: как со временем, сидит ли Карпов за доской или разгуливает по сцене? Когда я передал последнюю серию ходов и сообщил: «Черные сдались», в телефонной трубке послышалось:

— Запомните этот день: на шахматном небосклоне взошла звезда первой величины.

Было это 18 декабря 1971 года.