Уральский самоцвет

За вечно опущенными темными занавесками в пустынном доме в Пассадене проводит дни и ночи человек, более десятилетия волновавший мир своими феноменальными достижениями в турнирах и матчах, шахматными партиями высшего содержания. Одиннадцатый в истории шахматный король не сыграл за годы царствования ни одной турнирной партии. Печальный рекорд! Всего лишь один сеанс в тюрьме — стоило ради этого так биться за шахматную корону!

Что делает теперь Фишер, какие проблемы его волнуют? Может быть, занимается астрологическими выкладками — есть и такие сведения, будто по приказу звезд он отказался защищать шахматный титул. А может, просто горестно вспоминает свою необычную, сложную жизнь, оказавшуюся слишком трудной для чувствительной и слабой души Роберта Фишера.

Широко одаренный природой мальчик в возрасте шести лет увлекся шахматами. Любовь его к ним была безгранична — шахматы для него все, ради них он отказывается от образования, специальности. Двадцать пять лет бьется за победу, всеобщее признание, в его мечтах почет, богатство, обеспеченное будущее. Наконец, после изнуряющей мозг борьбы сверхчеловеческого напряжения все это достигнуто, и Роберт Фишер тут же добровольно отказывается от почета, от денег и даже любимых шахмат. В минуты отчаяния, страха и душевной усталости следует творческое «самоубийство», импульсивный удар по собственному благополучию, безумный прыжок в пропасть бесперспективности и безнадежности.

Самый достойный

Колонный зал Дома союзов в этот вечер был вновь отдан шахматистам. Правда, на сцене не было привычного столика с часами и шахматными фигурками, не висели демонстрационные доски. Обычный стол президиума, на нем многочисленные подарки, много цветов. И очень важная деталь — в середине сцены, «глядя» прямо на зрителей, прислоненный к столу стоял огромный лавровый венок. Его обвивала лента с надписью: «Чемпиону мира по шахматам».

Я глядел на своих давних шахматных коллег — как они изменились, на лицах появилось еще больше морщинок, волосы поседели — и вспоминал их вот в такие же дни поздней весны 1948 года. Был тот же Колонный зал Дома союзов, та же приподнятость и взволнованность.

Шел третий год шахматного бесцарствования — после трагической смерти Александра Алехина шахматный мир жил без чемпиона. В результате долгих споров, кому стать новым королем, было принято правильное решение — определить нового чемпиона в матч-турнире пяти: три гроссмейстера нашей страны — Михаил Ботвинник, Василий Смыслов и Пауль Керес, американский чемпион — гроссмейстер Самуил Решевский и голландец — экс-чемпион мира Макс Эйве. Первая половина напряженного состязания, сыгранная в Гааге, прошла под знаком превосходства Ботвинника, финиш матч-турнира проходил в Москве в Колонном зале.

Закрыв глаза, я явственно представил себе картину Колонного зала тех дней. На сцене два столика, за ними четверо гроссмейстеров — один участник каждый день выходной. Сбоку сцены судейский столик, за ним главный судья — югославский гроссмейстер, профессор, знаменитый ученый-электрик Милан Видмар, рядом три помощника от трех стран — Советского Союза, США и Голландии.

9 мая 1948 года. Вечерняя Москва расцвечена красками и залита огнями — празднуется третья годовщина победы над фашистской Германией. А в самом центре столицы, около Дома союзов толпа любителей — тех, кому не хватило билетика в турнирный зал. Жадно ловят они каждое сообщение о волнующих поединках, и прежде всего, как идут дела у Михаила Ботвинника в партии против Макса Эйве. Именно эта сегодняшняя встреча все решает — в случае даже ничьей осуществляется давняя мечта лучших людей России — шахматная корона остается в нашей стране.

— Ко́тушка, вы сегодня построже с ними, — кивает Видмар на притихший турнирный зал, откуда на сцену смотрят тысячи завороженных глаз. По обязанности «хозяина дома» мне приходилось более месяца успокаивать взволнованных зрителей. Я соглашаюсь с главным судьей, но у меня сегодня свои заботы: партия Ботвинник — Эйве определяет чемпиона мира, и, пользуясь своим присутствием на сцене, я давно задался целью припрятать фигуру или пешку, которая последней будет ходить в этой исторической встрече. Как бы не забыть в горячке!

В партии советского и голландского чемпионов разыгрывается ферзевый гамбит. На четвертом ходу Ботвинник разменивается пешками в центре, это придает борьбе более или менее спокойный характер, но все равно нажим белых растет с каждым ходом. Эйве защищается. Вдруг на четырнадцатом ходу советский гроссмейстер делает штурмующий ход пешкой на ферзевом фланге бэ-два, бэ-четыре! Нет, это не было игрой на выигрыш, Ботвинник лишь подчеркнул выгодность своей позиции и тут же предложил Эйве ничью. Тот охотно принял мирное предложение.

С места поднялся Милан Видмар.

— В результате сегодняшнего тура гроссмейстер Советского Союза Михаил Ботвинник обеспечил себе первое место в матч-турнире и звание чемпиона мира по шахматам.