Уральское эхо

Статский советник не стал говорить товарищам, что его гложет нехорошее предчувствие. Ощущение, что здесь что-то не так, только усиливалось. Почему задачи сыщику ставит Лыкошин? Почему в протоколах допросов боевиков слова про кассу вписаны другими чернилами? Придется разбираться с этим на месте. Хорошо лишь то, что командировка от начальства совпадает с его задачами. Граф Платов ведь тоже прячется где-то в тех краях. Он занят скупкой рыжья? Так ведь это то, что сыщикам поручено разорить. Вот и поквитаемся. И не только с Платовым, но и с Рудайтисом. Мориарти хренов! Выгнал сыщика вон, теперь держись.

Утром они выехали в Пермь через Вятку. Запасов занял купе в голове поезда, а департаментские сели в конец: Лыков в девятый вагон, а Сергей в восьмой. Это едва не сыграло с ними злую шутку.

Команда миновала Вятку, до Перми оставалось около ста верст. Наступало утро. Лыков задремал, потом проснулся – сосед справа, акцизный чиновник, храпел. Вот незадача… Статский советник оделся, стараясь делать это как можно более шумно. Уловка удалась: акцизный всхлипнул и затих. А Лыков задумался, брать ли ему с собой в отхожее браунинг. Смешно как-то. А с другой стороны, когда станут тебя нанизывать на нож, будет не до смеха. Вряд ли Корявый столь ловок, что проследил за двумя опытными сыскарями, сел с ними в один поезд, а те даже не заметили слежки. Шансов, что он здесь и едет за стенкой, нет. Почти нет. Но, повинуясь какому-то чувству, Алексей Николаевич вынул пистолет, взвел его, поставил на предохранитель и сунул за пояс. Надел сюртук и вышел в коридор.

В том конце, где была уборная, маячил долговязый парень из соседнего купе. Он смолил папиросу и ждал очереди. Лыков двинулся к нему. Тут дверь уборной открылась, вышел мужчина с невзрачным лицом. А долговязый выхватил нож и бросился на сыщика.

Тот действовал машинально: кинулся назад, одновременно нащупывая браунинг. Выхватил, снял собачку, развернулся и дважды выстрелил. Все это заняло секунды. Хорошо, что оружие было наготове! Парень находился уже в шаге от него. Первая пуля ушла мимо, а вторая попала ему в горло. Бандит зашатался, выронил нож и ухватился обеими руками за сыщика. Тот рвался обратно к уборной, схватиться со вторым – ясно, что они заодно. Но раненый не падал, а цепко держал Лыкова. Пока сыщик догадался ударом кулака сбить злодея с ног, его сообщник шмыгнул в тамбур. Алексей Николаевич подскочил, но тот успел запереться изнутри. У второго бандита был при себе кондукторский ключ!

Секунду-другую они смотрели друг на друга, разделенные запертой дверью. Стрелять сквозь стекло? Но противник тут же отшатнулся в сторону. Сейчас он откроет дверь наружу, спрыгнет на ходу, и ищи его… Статский советник успел разглядеть оспины на лице негодяя. Похоже, это был сам Корявый.

Тут Лыков вспомнил рассказ Запасова, что поля нарезов в стволе браунинга совпадают по размерам с кондукторским ключом. И стволом можно отпирать замки в вагоне. Ну-ка! Алексей Николаевич вставил дуло в замочную скважину, покрутил туда-сюда, и действительно, оно легло как надо. Поворот – и сыщик оказался в тамбуре. Дверь наружу была уже отворена, и Корявый прыгнул вниз ласточкой. Явно запаздывая, Лыков стал стрелять по улетающей фигуре. Корявый приземлился и покатился по косогору, крутясь волчком. Поразить такую мишень было почти невозможно. Разрядив обойму до конца, статский советник не был уверен, попал он хотя бы раз или все пули ушли мимо…

Тут его осенило: Сергей! Перезаряжаясь на бегу, сыщик побежал в соседний вагон. И услышал оттуда густую пальбу. Черт, они напали и на Азвестопуло! Как он там?

С браунингом в руке Лыков ворвался в вагон и увидел прямо перед собой детину в рыжем пыльнике. Тот стоял на коленях и ковырялся в маузере. Услышав шаги, стрелок успел только поднять голову. Сыщик врезал ему рукояткой правее темечка. Готов!

Он огляделся: других противников не было. На полу во множестве валялись стреляные гильзы, стена чернела дырами от пуль. Кажется, помощник отбился. Или нет?

– Эй, ты как? Сергей! Выходи, тут чисто. Сергей, это я. Выходи!

Замок в двери щелкнул, и Азвестопуло осторожно высунулся, поводя стволом пистолета.

– А? Это вы?

Он вышел, посмотрел на противника:

– Ваша работа?

– Моя, рукояткой по кумполу. Живой, сволочь… Будет у нас «языком».

Азвестопуло выдохнул:

– Уф… Думал, конец. Шмаляет и шмаляет, головы не поднять. Две обоймы в дверь засадил.

– А как ты уклонился?

– Да он, дурак, сперва дверь подергал. Я не спал, грызло дурное предчувствие, поэтому был наготове. Сразу кубарем на пол, цапнул пистолет со стола. И началось: он в мою сторону, я в его, при этом друг друга не видим. Дверь и стену попортили.

– А сосед? У тебя же был сосед, – улыбаясь до ушей, спросил Алексей Николаевич. Как всегда после миновавшей опасности, его охватило безудержное веселье.

– Сошел в полночь. Повезло ему.