Уральское эхо

– Да, ваше начальство мне передавало, что, по сведениям, полученным негласным путем, дело дрянь. Вокруг золота всегда много злоупотреблений. Это такая вещь – и святой оскоромится… В уральских горных округах действительно ужас что творится. Чуть не половина добытого металла проходит мимо казны, попадает в руки хищников и оказывается потом в Германии, Франции или Англии. Существует огромная армия мелких скупщиков. Любой инициативный человек, обладающий некоторой денежной суммой, занимается этим. Главные воротилы здесь, в столице. В Екатеринбурге лишь их представители, непосредственные дельцы. Все это я знал и без вашего Джунковского с Лыкошиным. А вот про что я не знал, так это про приход туда террористов. Если ребята консолидируют там средства для покушения на особу государя, тогда надо срочно им воспрепятствовать.

– Про армию скупщиков нельзя ли поподробнее?

– А я ее отсюда, думаете, вижу? – рассердился статский советник. – Министру сообщаю регулярно[63]. Толка пока нет. Может, ваше дознание подтолкнет наших бонз? Все хищения происходят на местах, их покрывают горные исправники…[64]

– Это точно? – спросил Лыков.

– Без них организовать незаконную скупку нельзя, – уверенно ответил Арандаренко. – Боюсь, и некоторые начальники округов в доле. Знаете про статью Устава о частной золотопромышленности?

– Нет. Какая статья?

Директор пояснил:

– До тысяча восемьсот семидесятого года частная мойка золота у нас не дозволялась. Исключения имели место в Сибири и на Южном Урале, но это были именно исключения. Практически все прииски были казенные. Однако, когда отменили крепостное право, дешевые рабочие исчезли, а с вольными, дорогими, добыча стала убыточной. Пришлось впустить частную инициативу. Сейчас дело в руках у капиталистов, по большей части иностранцев. Так вот, Устав о частной золотопромышленности ввел такую норму…

Владимир Иванович взял с полки толстый том, раскрыл его на месте, обозначенном закладкой, и прочитал вслух:

– «Разрешается заниматься золотым промыслом всем русским подданным, без различия сословий, за исключением только лиц, служащих по известным управлениям, лиц белого духовенства, лиц, лишенных прав состояния или потерявших все особые права и преимущества». Понимаете, куда я клоню?

– Нет, – честно признался сыщик. – Монахам нельзя и отбывшим наказания преступникам. Тем, кого лишили прав. Вы об этом?

– Я о другом, – ответил Арандаренко. – Лицам, служащим по известным управлениям, вот кому главным образом нельзя. То есть нам, чиновникам. Особенно состоящим по горному ведомству. Таким, как я, например. А на местах под этот запрет подпадают окружные инженеры, их помощники, окружные ревизоры и горные исправники. И сдается мне, что кое-кто из них обходит запрет, то есть покрывает воров и скупщиков. За долю. Система отлажена, из столицы ее не разрушить. Где золото, там и грязь… Повторю: и святой соблазнится. Если в эту лавочку с огромными оборотами влезут цареубийцы… И если у них окажутся на руках деньги, хоть бы из казны Лбова… Тогда караул.

– Власти хоть что-то делают, чтобы ограничить незаконную скупку?

Владимир Иванович извлек из шкапа очередной том:

– Тут у нас рапорты с мест. Пермские промышленники ходатайствовали об увеличении числа уездных членов Екатеринбургского окружного суда. Существующих не хватает, они завалены делами о хищениях золота и платины, и составленные горной стражей протоколы по году лежат без передачи в суд. А ребята безнаказанно воруют.

– И что?

– Согласно нашему предложению, Министерство юстиции добавило по две новых должности в Пермском и Екатеринбургском судах. Надеюсь, это ускорит рассмотрение и нарушителям воздастся. Хотя…

Арандаренко вздохнул и посмотрел на сыщика с кислым видом:

– Горная стража ловит тех, кто продает один-два золотника и не желает с ними делиться. Таких сотни, если не тысячи. Но главные воры не они. Главные – это директора приисков. Те сидят непосредственно на золоте. А владельцы, акционеры – здесь, в Петербурге. Если не в Париже с Берлином. Указанные жучки и есть, на мой взгляд, главные воры. Крадут они много. Если жучки договорились с горной полицией – нам их не поймать за руку. Особенно теми ревизиями, которые идут официально. Выходит, Джунковский с Лыкошиным правы. Попробуйте вы. Негласно, с использованием совсем других приемов.

От Арандаренко Алексей Николаевич поехал к Добронизскому. Тот был много старше сыщика и заговорил о другом:

– Владимир Иванович рассказал вам о хищниках, о своих подозрениях в отношении горной полиции? Похвалился, что добавил уездных членов окружных судов?

– Точно так, ваше превосходительство.

– Господь с вами, называйте меня Александр Валентинович. Господин Арандаренко – очень порядочный человек. Настолько порядочный, что верит в наличие нравственных устоев у других. А это часто, увы, заблуждение.

– Что вы имеете в виду? Он намекал и на чинов повыше, на горных инженеров.

– Теплее, теплее, – усмехнулся тайный советник. – А в Петербурге Владимир Иванович никого не подозревает?

– В Петербурге? – опешил сыщик. – Здесь, у нас?

– Здесь, у нас.