Уральское эхо

– Дас ист гут. А вторая новость?

– Я нашел вашего приятеля в полупрусской фуражке. Он попал в полицейскую картотеку год назад за грабеж. Потерпевший опознать его не сумел – или договорились, или запугали. Здешний мещанин, зовут Автоном. А фамилия очень популярная в здешних краях – Пиньжаков.

– Вот как? – вскинулся статский советник. – Совпадение или он родственник того?

– Которого вы застрелили в Питере? Младший брат. Значит, у него к вам личный счет имеется.

Новость была важная. Граф Платов собирал под свою руку местное отребье. А сыщика филировал родной брат Двоедана, в которого Алексей Николаевич не так давно всадил две пули. Надо почаще оборачиваться, подумал командированный. Ну что за жизнь!..

События между тем стали ускоряться. До приезда Лыкошина оставалось десять дней, когда поступило сообщение от жандармов. Они вычислили убежище товарища Авдея. Оказалось, что тот проживает не один, а при нем состоят еще трое мужчин суровой наружности. Не иначе, боевая дружина. И место они выбрали такое, что не подступишься. Наблюдение там невозможно, и незаметно подойти тоже мудрено. Бороздинская улица в Третьей части была начертана главным образом на бумаге. В самом ее начале стояли кирпично-изразцовый завод Давыдова и механический – братьев Береновых. А затем тянулись пустыри, на которых выстроили всего четыре дома. Эсеры занимали самый удаленный из них, откуда местность просматривалась аж до Второй Загородной улицы. С одной стороны Исеть, с другой – лес, с третьей – выгон.

На совещание собрались сразу все: и питерцы, и жандармы, и чины общей полиции. Лыков сначала выразил недоумение: зачем террористы поселились на таком отшибе? Да, к ним не подойдешь незаметно. Но и сами они в случае чего не скроются, на пустырях их будет видно за версту.

Запасов высказал предположение, что пути отхода задумываются на восток. Надо лишь пробежать пол-улицы до мелкой речки, перейти ее вброд, а там лес чуть не до Чукотки.

Белопашенцев смело возразил начальству:

– Бежать пол-улицы под пулями опасно. И потом, мы обязательно выставим у речки пикет, и они это понимают.

– Тогда почему они так странно расквартировались?

Старший филер покосился на полицмейстера и ответил:

– Все встает на места, если у них имеется информант в полиции.

– А почему не в жандармерии? – желчно парировал Рупинский. – Вы за ними следите, а не мы.

– Какая разница, кто следит? – так же желчно ответил ротмистр Красновский. – Боевики не знают, кто именно за ними придет. Зато они знают другое: мы ходим на задержания в сопровождении чинов общей полиции. Таков порядок. Поэтому вы в любом случае будете знать о предполагаемом аресте. И осведомитель эсеров, если он существует, тоже будет знать.

Это было резонно, и полицмейстер не нашел что ответить. Лыков заговорил в примирительном тоне:

– Господа, отставим гадания. Предположение Ивана Захаровича весьма правдоподобно. Поэтому предлагаю ввести особый режим секретности в отношении предстоящего нам ареста. Вместе с жандармами идем мы с Азвестопуло и пристав Первой части Пржисецкий.

– Почему именно он? – не понял полицмейстер. – Квартира боевиков в Третьей части.

– Как раз для секретности, – пояснил питерец. – Если эсеры и купили кого в полиции, то, скорее всего, именно в Третьей части, поближе к своему базису.

На том и порешили. Однако напоследок Татауров задал важный вопрос:

– А городовых мы не возьмем? Сами пойдем на пули, случись что?

– Я привлеку своих четырех филеров, они опытные люди, – сообщил старший унтер-офицер. – Боевиков тоже четверо, а нас с начальством наберется вдвое больше. Чай, справимся.

Алексей Николаевич понял, что Белопашенцев решил устроить господам проверку на вшивость, как говорили солдаты на турецкой войне… Он оглядел тех, кого главный филер назвал начальством. Все отнеслись к реплике Ивана Захаровича спокойно. Люди бывалые и неробкие, они не собирались прятаться за спины нижних чинов. Это хорошо…

Арест решили произвести ранним утром. Все уже видно, а туман с реки позволит подобраться поближе. Арестная команда разошлась по своим делам. Лыков послал курьера с запиской к Сергею, чтобы был в три часа около гостиницы с оружием. Он немного мандражировал. Запасов – человек храбрый, сыщик это знал. Белопашенцев вроде такой же. Пристав Пржисецкий был на войне с японцами. А ротмистр Красновский? А полицмейстер со столоначальником? Ладно, решил сыщик, скоро поймем. Ждать осталось недолго.

Если бы он знал тогда, чем обернется попытка ареста, возможно, не был бы таким фаталистом. Но людям не дано предугадывать события…

Глава 12 Кровь и золото

Утро действительно выдалось туманным. В половине четвертого в начале Бороздинской улицы сошлись несколько человек. Синий от холода филер – ночью температура упала – доложил, клацая зубами:

– Однако, ваши высокоблагородия, туда проследовало шестеро.

– Какие еще шестеро, когда? – удивился Красновский.

– По виду фартовые. Мятые…[90] Полчаса назад примерно.