Уральское эхо

– Адамова Голова, – напомнил старому головорезу его кличку сыщик, – не сердись. Делай, что по силам. Раздвинь только уши на всю ширину. Любая вскользь брошенная фраза, любая случайная оговорка – все мне на стол. Договорились? За сведения плачу премию.

Освед, получающий с продажи краденой мануфактуры от Рудайтиса три тысячи в месяц, только хмыкнул. Но тут же насторожился:

– Вы намекаете, что прижмете мою коммерцию? Больно много стал зашибать?

– Нет, что ты, – успокоил барыгу сыщик. – Уйдешь – мне нового придется искать. А где его взять? Торгуй, что с тобой поделаешь… Но уши навостри!

Глава 2 Про золото и платину

Поиски двух бандитов зашли в тупик. Но Лыков был убежден, что «золотой» след рано или поздно приведет к ним. Он договорился о встрече с консультантом Монетного двора действительным статским советником Нетгальгорстом. Моложавый, умный, обходительный, консультант понравился сыщику с первых слов.

– Что у вас за интерес к нашим махинациям? – спросил хозяин кабинета. – И называйте меня Франц Христофорович.

Гость ответил:

– Спасибо, а я Алексей Николаевич. Вы правильно сформулировали: именно махинации и нужны. Много у нас золота проходит мимо Монетного двора?

– Точный подсчет невозможен по понятным причинам. Кто вам скажет, сколько он украл? Но мы думаем, что до половины реальной добычи минует казну. И продается в нарушение закона на сторону.

– Куда?

– А это смотря какое золото, – усмехнулся Нетгальгорст. – Из Сибири и Приморья утаенный металл уходит главным образом в Китай, немного в Японию. Из Екатеринбурга – в Европу.

– Почему добытчикам выгоднее обходить казенные закупки?

– Цена другая, – пояснил действительный статский советник. – Ситуация меняется, но не радикально. Прежде была монополия государства на скупку золота. И цену казна держала низкую, причем десятилетиями. В тысяча девятьсот первом году политика вроде как изменилась. Вышел закон о свободном обращении драгоценного металла. Обязательную продажу шлихтового золота государству отменили. Требовалось сдавать его в казенную золотосплавочную лабораторию, но теперь лишь для очистки и апробирования. Потом можно было забрать его обратно в клейменных слитках либо требовать за него ассигновки с уплатой денег из Государственного банка. Частным лицам разрешалось открывать собственные лаборатории для сплава золота и очистки самородной платины. Также дозволили свободный ввоз и вывоз золота за рубеж. Все это проходило в рамках денежной реформы Витте. Казалось бы, вот она, конкуренция и свободные рыночные отношения. Но все это на поверку оказалось пшиком.

– Но почему? – с недоумением спросил сыщик.

– А потому! Золото не медь и не чугун, чтобы отдать его на волю рынка. От цены «падшего металла»[23] зависит денежное обращение империи. И скачки цен обрушили бы рубль. Поэтому правительство, ослабив на словах вожжи, на самом деле оставило контроль за собой. Оно по-прежнему устанавливает низкую цену на добытое золото, и скупщики не от казны вынуждены придерживаться ее. Чуть выше покупать с рук можно, а намного выше – нельзя. Министерство финансов сразу же прижмет. Поэтому подпольная продажа, в обход официальной, никуда не делась.

– И большая выходит разница в закупочных ценах?

Консультант ответил:

– Сегодня мы покупаем золото по пять рублей с копейками за золотник[24]. А китайцы предлагали по девять и по десять рублей, сейчас же подняли до двенадцати! Вот добытчики и соблазняются.

Лыков записал цифры и продолжил расспросы:

– А в Европе сколько платят? Какие страны отличаются в незаконной скупке русского золота и как оно проходит таможню?

– Через границу его тащат контрабандисты, евреи и чуть-чуть финляндцы. Больше всего покупает Германия. Роттердамские и венские ювелиры весьма охочи до золота, там тоже одни евреи. Словом, это их национальный промысел. Или, как говорят англичане, бизнес. Но цены в Европе более умеренные, выше девяти рублей за золотник не платит никто.

– И все равно выгодно?

Консультант пояснил:

– За морем телушка полушка, да дорог перевоз. Уральское золото в Поднебесную доставлять трудно, проще в Вену. Рентабельность все равно высокая.

– Так, понятно. Но какие объемы? Меня интересует канал именно в Европу.

Нетгальгорст зашелестел бумагами:

– В прошлом, тысяча девятьсот двенадцатом году, на Урале хорошо поработали. Казна купила пятьсот пятьдесят три пуда. Будем осторожно считать, что добыли и скрыли от государства половину от этого значения. Значит, двести семьдесят шесть пудов ушло за рубеж. Примерно…

– Ого! – сыщик присвистнул. – И на какую сумму можно предположить контрабандный вывоз?

– При цене девять рублей за золотник… – Консультант придвинул к себе счеты и защелкал костяшками. – Это тянет…

Он получил итог и даже привстал:

– Действительно ого! Девять миллионов пятьсот тридцать восемь тысяч. Не может быть. Я, верно, обсчитался. Преувеличил объем краж.

– Боюсь, Франц Христофорович, что скорее преуменьшили.