Уранотипия

И всему виной женщина, которая так понравилась ему и так не понравилась его отцу. А ведь от Абдуллы ибн Амра (да будет доволен им Аллах) передается, что Пророк (саллялахуаляйхивасаллям) сказал: «Довольство Аллаха в довольстве родителей, а Его гнев в их гневе». И тревога теперь преследовала его, как тень спешит за ослами и верблюдами, когда они идут караваном.

Теперь у него была жена, отец проклял его за неравный брак, жена скоро родит, и нужно менять ткани на деньги, деньги на пряности, пряности на другие деньги, иногда покупать слоновую кость или гашиш, менять это на иные монеты — за эти годы он научился отличать эти металлические кружки на ощупь и вес. Все-таки он стал хорошим купцом, а вот каким он оказался бы ученым — неизвестно. Он видел сотни карт, старых и не очень, и уже научился составлять их на английский манер, как на его пути попалась девушка с кувшином, и все, кроме нее, потеряло значение — и морские портуланы, и военные карты с тайными расчетами скорости движения войск.

Так часто бывает в странствии у купцов: ты отправляешься в путь за одним, а по дороге находишь другое, более важное.

Впрочем, все были в своем праве — и он, и его отец, и люди, менявшие круглый металл на оружие и ткани.

У его жены всего должно быть в достатке, и поэтому он взял это странное золото. Кажется, в этом и было все дело.

И вот в один несчастный день, через неделю пути, он отстал от каравана. Его сморила неизвестная болезнь, и, пролежав некоторое время близ источника, он вдруг увидел, что слуги бежали, прихватив двух ослов с поклажей.

Он был один, рядом лежал только тюк с шелком, внутри которого было запрятано проклятое золото, сделанное из оловянных ложек.

И тогда вдали, на горизонте, из жаркого марева сгустились несколько точек. Это были люди в черных халатах.

Его окружали разбойники. В руках у них были ножи, и даже издалека было видно, какие эти ножи тупые.

Вдруг все замерло.

Прекратился даже ветер, которым разбойников несло к нему, будто военные корабли под надутыми парусами.

Он увидел себя, лежащего у источника, внизу, а напротив — веселого демона. Земля под ними была непохожа сама на себя и напоминала ненарисованную им карту.

Да, когда ты останавливаешься, то думаешь, что с тобой хочет о чем-то поговорить ангел, но, весьма вероятно, это будет демон. Ах, как он хотел бы, чтобы это был Гавриил, но нет, на карте его дней появился какой-то шайтан.

Они висели внутри остановившегося времени как две птицы. Люди в черном стояли в глупых позах. Глаза их были выпучены, а ножи в их руках уже не казались страшными.

Демон сказал ему:

— Не бойся. Ничего страшного, я знаю, как тебе помочь.

— А какова цена? — спросил купец, потому что он, как всякий купец, умел хорошо считать в уме и быстро прикидывал, выгодной или разорительной выйдет сделка.

— Как всегда, — ответил демон. — Ты отдашь мне то, чего ты не видел.

Это был умный купец, и он сразу догадался обо всем. Он вспомнил жену, как она смотрит из окна и смешно морщит нос, когда чует просыпанный перец. Купец видел, как под темной кожей ее рук проступают синие жилки, когда она кладет ладони на круглый живот.

— Нет, — печально сказал купец. — Цена слишком дорога.

— Ну, как хочешь, — расстроенно сказал демон. — Но, может, попробуем? Вдруг ты приблизишься к дому, а навстречу тебе выбегут смешные лопоухие щенки… Щенки! Ты отдашь мне щенков, которые родились, пока ты был в странствиях, а?

— Ты же знаешь, я не могу рисковать.

— Это мудро.

— Конечно. Во всяком случае, я никогда не буду старым и у меня не будут болеть ноги. Я никому не буду обузой.

— Это мудро вдвойне, — согласился демон и исчез.

Время снова начало свой отсчет, задул ветер, и черные фигуры приблизились.

Превратившись в духа, купец прилетел в свой дом.

Жена спала, но он говорил с нею.

«Прости меня за все, и за то, что я теперь не смогу быть с тобой. Выбери себе нового мужа, а не выберешь, живи так. Ревность не жжет мое сердце. Сколько мужчин ни побывает на твоем ложе, я не расстроюсь ни разу. Жизнь должна продолжаться, а ребенок — расти».

Он перевел взгляд на младенца и понял, что это девочка.

В этот момент он понял, что его дочь не спит и молча смотрит на него. Глаза ее были как черные бусины.

Надо было бы что-то сказать дочери, но он не нашел нужных слов.

Но любовь к жене была так сильна, что ее хватило и на ребенка — этот некрасивый красный комочек. Девочка, кстати, не плакала, она была молчалива, будто знала какую-то тайну.

Он подул ей в лицо, и девочка улыбнулась, будто узнала отца.

 

Стоя на петербургской набережной, Витковский покрутил головой и отогнал от себя воспоминания прошлого: жару, пыль, часовню на далекой реке и купца, пристававшего к нему с докучными вопросами.  О чем он спрашивал? Нет, Витковский уже ничего не помнил.

В этот момент повозка со скарбом русских путешественников скрипела, длился долгий переход, и задремавшему подполковнику приснились два англичанина — капитан Честней и капитан Линч, с которыми он говорил в Антиохии. Англичане поведали ему о предполагаемом строительстве канала к Евфрату.